Homo sum humani nihil a me alienum puto.
Продолжение после отрывка дневника Эмили:
****
Меня ведут по какому-то коридору, вокруг только темнота и лишь в самом конце коридора, вдали, горят два электрических шара, освещая массивную дубовую дверь. читать дальшеЯ иду одна, рядом нет никого, но я знаю, они рядом, два «пластилиновых» близнеца, два брата, два сына Итироку, хоть он никогда и не был женат и никогда не приближался к женщинам ближе, чем на метр. Но это его сыновья, Антонио и Гарибальди, два вымуштрованных солдата, два шпиона, пробирающиеся сквозь самую толстую кладку, проходящие сквозь стены и просачивавшиеся сквозь пол. Это два сиамских близнеца, у них на двоих три ноги и четыре руки, но и сердца у них тоже три: одно из них общее. Антонио светлый, Гарибальди брюнет со шрамом на щеке. Антонио носит меч, Гарибальди – нунчаки. Антонио более мягкий, Гарибальди – грубый и любит убивать, они разные, хоть и близнецы, но оба верой служат своему господину и отцу, и в мыслях у них не было того, чтобы предать его. Оба голубоглазые. И оба эти близнеца – яой, то есть они…геи.Ну, да не мне об этом судить…
Так вот, вели меня по коридору. Хоть в коридоре было темно, я всё равно могла смутно видеть хотя бы очертания предметов: в нишах по стенам стояли какие-то вазы с ветками, старыми и засохшими от времени, видимо потому, что этим коридором не пользовались довольно давно. На полу, как я поняла, был ковёр, то есть, ковровая дорожка. Впереди, там, где часть коридора немного освещена, виден край ковровой дорожки: синий с бархатным отливом, с золотистыми, от грязи ставшими бронзовыми, орнаментами по самым краям, почти рядом с бахромой. Дверь, раньше просто покрытая лаком, чтобы подчеркнуть природную красоту векового дуба, подаренного Лесным народом, теперь выкрашена в чёрные и белые клетки, неровные и некрасивые. Над дверью висит что-то похожее на выдолбленную на железке страшную рожу, с рогами и надутыми щеками. Я не помню, как называется это творение, но выглядит уродливо, даже страшно.
Когда мы подошли к самой двери, я почувствовала, как от стены отделяется что-то липкое и скользкое. Это что-то сейчас стоит за моей спиной – это два брата просочились сквозь камень и остановились позади меня. В ту же минуту открылась дубовая створка. За ней оказался точно такой же коридор, разве что пол и стены, как и потолок и дверь, были выкрашены в клетки, и сам коридор был намного меньше, чем первый. В конце коридора виднелась ещё одна дверь, тоже в клетку, правда высокая, и не дверь, а двери: высокие створки, распахивавшиеся внутрь – я это знала. Я вдохнула поглубже и вступила на чёрную клетку. Дверь за моей спиной захлопнулась, тут же распахнулись двери напротив. Вдалеке виднелся тронный зал – приёмная Короля и Королевы, а теперь,… увы,… регента. Я подняла голову – выкрашенный в чёрные и белый клетки потолок казался более высоким, чем был на самом деле, мне даже показалось, что он загибается, образуя купол, хотя, на самом деле, и я это знала, потолок был прямым. Я мужественно шагнула вперёд. Теперь я одна – близнецы не смели ступать дальше, зато и убежать мне было нельзя. Едва я двинулась вперёд, как по правую руку от меня возник юноша в серебристо-белом плаще с белоснежными волосами, достававшими ему до середины спины, стянутые чёрной лентой у лопаток. По левую – женщина, одного роста с юношей (а юноша был не маленьким, приблизительно выше Харуки на голову), в чёрном платье с чёрными волосами, стянутыми на затылке в тугой конский хвост белоснежной резинкой, хвост словно прилип к спине, такой ровный, безукоризненно прямо спускавшийся к талии женщины. Оба шли молча, чуть позади меня, их шаги были невесомы и неслышны, я не могла повернуть головы, но видела их боковым зрением, кожей я чувствовала их присутствие. Юноша – Тёмный Лорд Арзалат, правитель Тёмных (то есть подземных) Эльфов, женщина – Чёрная (имя указывало лишь на её любовь к чёрной одежде, которая стройнила её, и на чёрные волосы, дарованные ей природой-матерью) Паучья Королева, повелительница членистоногих хитинопокровных, почти всех, кроме бабочек, имела власть над Клонами. Это были брат и сестра – весьма непохожие друг на друга. Даже глаза были разными: зелёные глаза Королевы, имевшей в миру имя Юлия, и разные (левый – зелёный, правый – красный с вертикальным зрачком) глаза Лорда по имени Николенька.
Мы шли молча – разговаривать здесь бессмысленно, поскольку чёрно-белый мир угнетал, воздух становился как бы липким, слова застывали комом в горле, появлялось желание опустить руки и упасть ничком. Я считала шаги: от двери до двери их было около сотни + чёртова дюжина, то есть 113. Считала про себя. Я несказанно обрадовалась, едва мои ноги упёрлись в высокий порог двойной двери:
- Сто тринадцать.
- Входи, входи, девочка моя…
Впереди только ковровая дорожка, местами порванная, она ведёт к трону, где теперь сидит Регент… Хотя, почему регент? Его же теперь зовут Его Великолепное Светлейшее и Наитемнейшее, Величайшее Добрейшее, Красивейшее и Неподражаемое Величество, Его Замечательное Высочество, Трижды Высочайшее Благородие, Неподкупный и Благословенный Король и Единственный, Выбранный на Бессрочный Срок, Правитель Пяти Частей Королевства Несбывшихся Снов, Славнейший Завоеватель и Благороднейший Победитель, Его Обожаемое и Любезнейшее, Наивысочайшее и Наиненагляднейшее Высокое Преосвященство, Император Тамагути Итироку Достославный… (далее идут мелкие чины, типа Величайший и Наимилейший Принц Буароллосотонерлентии, Не Менее Достославнейший и Ненагляднейший Граф Мариантиль, Лорд Подземного Королевства Тонорсашмеристании и Бурухтании и тому подобное)
Кошмар!!!!!
И всё это время, пока его личный телохранитель Инкогнито, одетый в старое кимоно с широким поясом оби, зачитывал его титул, помещённый на четырёх огромных свитках пергамента, мне надо было стоять перед очами Благороднейшего. За это время я успела слегка вздремнуть. Мои провожатые так и вовсе спали, сидя в своих удобных креслах по бокам от трона Его Великолепного Светлейшего… От нечего делать, объявившиеся в зале Нелюба и Диана, которым, с благословления самого Обожаемого и Любезнейшего пожаловали титулы Леди Dark и Мисс Трансильвания, играли в карты на щелбаны, прячась за высоким троном, спинка которого была выполнена в форме золотых крыльев нетопыря, обе в длинных балахонах чёрного шёлка, безвкусно увешанными всяческими безделушками из золота и камней.
Когда же Инкогнито наконец дочитал титул Неподражаемого, мои ноги уже подкашивались, и я готова была упасть. Ненагляднейший медленно поднялся со своего трона, несколько подушек, на которых он сидел, дабы казаться выше и величественнее, чем он есть, упали на пол, их тут же кинулись поднимать Инкогнито и Нелюба. Благословенный внимательно оглядел меня, я, в свою очередь, смотрела на него.
Невысокий старик в костюме серого цвета с искрой, английского покроя, с ярко-голубой розой (и такие у нас есть) в кармашке, в лакированных белых туфлях, с зачёсанными на манер Элвиса Пресли напомаженными волосами. На лице – густая растительность: бакенбарды и борода, достававшая ему до груди, и бакенбарды и борода снежно-белые. Глаза скрыты тёмными очками, на воротнике пиджака золотые булавочки с цепочками, на карманах внизу – цепочки с зажимами, пальцы унизаны кольцами.
Эй! Это кольца из шкатулки Эллины!!!
- Почему ты не поклонилась? –Красивейший снимает очки и жмурится на падающий из окон-розеток солнечный свет. Ему на руки подают маленькую ярко-зелёную змейку, она обвивается вокруг руки регента и ползёт к его лицу.
- С какой стати? – достаточно дерзко спрашиваю я. – И почему ты обращаешься ко мне на «ты»? Я Наследная Принцесса и по праву трон принадлежит мне.
- Уже нет. – дерзко улыбается Диана, у неё в запасе всего несколько фраз, и это одна из них.
- Тебя никто не спрашивает, эльфийский выродок.
Она вскипает, видно, как краснеют обрубки её ранее остреньких ушек.
- Да как ты… - Итироку прерывает её жестом.
- Детка, ты, кажется, забыла – ласково начинает он. Меня прямо тошнит от его голоса. – Ты забыла, детка, что теперь королевство моё, правила изменились, для народа ты умерла, род Фоукс пресекся, так что, за неимением других наследников, по вашим же законам, Королём становлюсь я.
- А что ты скажешь насчёт того, что я стою перед тобой живая?
- Ненадолго – зевает он и снова садится на трон, закинув ногу на ногу. Он делает многозначительный жест рукой со змейкой.
Лорд и Инкогнито хватают меня за руки с двух сторон, заламывают их за спину. Лорд наклоняется ко мне, красный гипнотический глаз, скрытый под волосами, оказывается прямо перед моим лицом; он отбрасывает со лба волосы. Красная радужка в сочетании с вертикальным, как у кошки, зрачком действуют гипнотически, завораживают и пугают одновременно, он медленно, с расстановкой, произносит:
- Через два дня тебя попросту повесят. И не вздумай бежать, тебя поймают твои же подданные, которые сочтут тебя просто самозванкой, посмевшей оскорбить светлую память ныне покойной Эмилии Фоукс, дочери Серых. Тебя похоронили около двух лет назад, детка, тебе больше не на что надеяться.
Я стояла с заломленными за спину руками, не в силах вымолвить и слова.
Вот так-так! Это что же, я живу уже два года как призрак-мертвец?
- Не понимаю, как? – губы меня не слушаются…
- Очень просто. В закрытом гробу со множеством цветочков.
- Кого вы убили на этот раз? – я суживаю глаза, постепенно вновь обретая контроль над собой.
- Одну из служанок. – спокойно говорит Наиненагляднейшее Преосвященство.
- Оки? – вырвалось у меня.
- Именно. – губы Гуманнейшего растянулись в улыбке, из-за трона достали окровавленный свёрток. Голова Оки и левая рука Сейтири, юного графа Мори, девочки-эльфийки и её старшего брата, эльфийского графа, завёрнутые в старые лохмотья, некогда бывшие их придворным платьем, на светлых волосах Оки, ранее убранных в причёску, а теперь растрёпанных, сосульками спускавшихся вниз, запеклась кровь, помутневшие глаза широко раскрыты, в них застыл немой вопрос «За что?», рот раскрыт в беззвучном крике. Рука юноши с золотым колечком на безымянном пальце – такое же было и у меня до побега – исполосована, изрезана, словно его избивали перед смертью.
Не может быть…
На секунду мне показалось, что из глаз мёртвой головы покатились слёзы, когда ткань откинули, и мёртвые глаза взглянули на меня, прозрачная капелька блеснула на солнце… А мёртвая рука скрестила два пальца: безымянный и мизинец…
Наша клятва!
Я зажала рот рукой, чтобы не закричать, глаза защипало, похлёбка настойчиво лезла к горлу, просясь наружу. Итироку дико захохотал… Стало темно …
****
Оки? Оки?! Оки!!! Нет, не может быть! НЕТ! Не верю!
Её остекленевший взгляд всё ещё стоит перед моими глазами, её мёртвые слёзы, беззвучный крик, срывавшийся с окровавленных губ… Моя лучшая подруга! Мы росли вместе… Дочь Мариантиль, сестра юного Графа Мори… За что?
Через два дня мы встретимся, Оки…
- Нет! Нет! Не верю! Не хочу! – кулак ударяется о стену, но я даже не чувствую боли, слишком уж сильное потрясение.
Мне вернули Медальон, он лежит на полу, рядом с Жезлом, переломленным пополам, Гребнем и Кортиком, рядом валяется скомканное Платье – но зачем мне они сейчас? Совсем бездумно я поднимаю медальон за цепочку, открываю его, бездумно смотрю на него: с одной фотографии мне улыбается мама и Король Микель, с другой – обычно неулыбчивая Сецуна и вечно грустная Хотару, в тот момент случайно улыбнувшиеся в камеру, Мичиру, обнимавшая за шею Харуку, блондинка тепло смотревшая на меня, ласково касавшаяся рук подруги ладонями… Что-то покатилось по моей щеке, что-то тёплое… Я смахиваю капельки со щеки – слёзы! Первые слёзы! Я пробую их на язык – говорят, они солёные – и правда, солёные… Слёзы, я никогда не плакала, а сейчас…
Нет, это не потому, что мне суждено жить всего два дня, нет, не потому, что я вдруг остро осознала своё одиночество, а потому, что всё это время я надеялась увидеть её, Оки, самую верную подругу и её брата, которого мне прочили в женихи… Потому, что свиделись… с мёртвыми… Потому, что больше я никогда не увижу сестрёнку, Оки, маму… Больше ничего не осталось… Ничего…
Кончено…
- Эмили! – я не сразу услышала, что чей-то настойчивый голос зовёт меня уже довольно долгое время. Кто это может быть? На ощупь добираюсь до окна, еле-еле отодвигаю какую-то железку, закрывавшую окошечко…
- МИЧИРУ?
- Тише! – испуганно припадает к земле она… Она! Моя сестрёнка! Мичиру! Мичи! – Кричать не обязательно!
- Но…
- Тише, говорю. Вот, держи – она ловко просовывает между прутьями руку и опускает мне в ладонь что-то холодное, золотистое… У неё такие тонкие, красивые руки…
- Мичиру! Но, как? Почему? – она испуганно оглядывается, свет падает ей на плечи – только сейчас я заметила, что она в обличье Нептун.
- Не говори лишних слов! – её пальцы касаются моих губ, она умоляет меня замолчать, в мерцающих глазах – немой укор и слёзы. – Слушай, слушай внимательно: соедини наши медальоны воедино. Они – две части одного целого, отогни два нижних зубца у полученного ключа, он телепотрирует тебя к нам, мы будем ждать.
Её рука скользнула к моей щеке, потом к волосам, на прощание взъерошив чёлку, на губах появилась чуть заметная улыбка, но глаза всё так же влажны от слёз, она всё так же бледна, не успев оправиться от полученных ран.
Сестрёнка…
- Я буду ждать тебя, сестрёнка…
Мимолётное колыхание кустов, вспорхнула встревоженная птица, снова всё смолкло – Мичи появилась внезапно, и исчезла она точно так же тихо и внезапно…
Не теряя ни секунды, я делаю всё, как сказала Мичи. Поднимаю свой медальон, соединяю два медальона – свой и Мичиру – в одно целое – оказывается, по краям есть зубчики, едва я сблизила их – они слились, словно прежде были одним целым…
Ну, знаете, бывают такие кулончики для парочек – сердечки, разделённые пополам. Одну половинку носит «Ромео», другую – «Джульетта». Романтика…
Отогнуть зубцы куда сложнее, чем соединить медальоны. Но, я, похоже, справилась – зубцы отгибаются, один слева, на моём медальоне, другой – справа, на медальоне Мичи. Полученная конструкция начинает светиться, издавая мягкое методичное жужжание. Я в спешке хватаю свои вещички, прежде чем меня ослепляет свет. Я лечу…
- Как ты? Эмили? Ты в порядке?
- Эмили!
Двое склонились надо мной, двое воинов…
- И это и есть наш опасный и непобедимый враг?! – полный иронии голос, не знакомый мне… - Принц ничего не попутал?
- Минако!
Минако?
- Молчу, молчу! – кто-то третий склонился надо мной, меня держат под руки, та, что с иронией, пытается напоить меня чем-то…
- Эй! Ну, не раскисай!!! Эй, очнись, слышишь…
- Для всесильной принцессы она слишком слабая – саркастически хмыкнули над ухом, меня поднимают и встряхивают… Харука! Точно, она!
Я с усилием раскрываю глаза. Передо мной на корточках сидит невысокая, как я могу судить, девушка в оранжевой матроске, с огромными голубыми глазами и длинными, почти как у Сецуны, волосами светлого цвета. На макушке незнакомки красуется огромный красный бант. Рядом, чуть обнимая меня за плечи, на коленях стоит Мичиру… то есть, Нептун, её бархатистые волосы падают мне на лицо. Они такие мягкие!!!
Чуть дальше, опираясь лопатками о дерево, поигрывая мечом, стоит Харука – Уранус, в мою сторону она смотрит безо всякого интереса, даже с некоторым презрением.
Теперь начинать всё с начала…
Где-то с другой стороны от меня, совсем рядом слышно прерывистое дыхание явно напуганной Хотару, второй голос принадлежал ей. Странно, Сецуны нигде нет, но как они могли без хранителя Ворот Времени и Пространства…
- Ты так меня напугала! Я не думала, что ты настолько слаба…
- Да она просто ничего делать не умеет – подаёт голос Харука и упрямо отворачивается от меня, с силой втыкает Космический Меч в землю, почти по самую рукоятку.
Я продолжаю молчать, оправдываться бессмысленно, да и противная похлёбка всё ещё стоит комом в горле, явно просясь наружу.
- Ты и есть Враг Эндимиона? – с улыбкой спрашивает длинноволосая блондинка, теребя прядь волос между пальцами. Я нахожу в себе силы кивнуть, тут же мир начинает вертеться вокруг, я чувствую, что заваливаюсь на бок. Кто-то в спешке сдёргивает с меня цепочку с медальонами, чьи-то сильные руки против моей воли ставят меня на ноги, кто-то вырывает из моих рук узел…
- Эй, не шути так, ты слышишь? – на этот раз голос Уранус звучит мягче, она напугана не меньше, чем Хотти. – Эй, я пошутил, слышишь? Я только пошутил! Только в обморок не падай!!!
Бум!
Я больше не могу держать голову, перед глазами всё вертится и расплывается, мне поддерживают голову, чем-то поят. Чем-то тягучим и сладким…
- Хару, что с ней?
- А я откуда знаю!
- Хару! – я точно не знаю, но мне кажется, что у Мичи побелели губы. Она боится, боится за меня…
- Ммм … Мичи… Мичиру, ты… зачем ты… как вы оказались… здесь, откуда? Почему? Как? Кто…
Я не могу даже пары слов связать, но вот что странно – Мичиру всё поняла. Она заботливо склоняется надо мной, шепчет, пытаясь сбивчиво и как можно короче, объяснить мне, каким образом они попали сюда и кто эта незнакомка. Я понимаю лишь половину – вторую половину мой мозг, отключенный тоже ровно на половину, просто не улавливает.
Господи! Мне никогда не было так плохо…
Всё, что я поняла, так это то, что незнакомка – Sailor Венера, одна из внутренних, что они специально взяли её с собой, чтобы доказать, что я не враг, что Сецу осталась на своём Посту, на Воротах, она ждёт нашего возвращения, что они нашли меня по сигналам моего передатчика – Медальона, что наши с Мичи медальоны – подарки покойного Гендо Кайю, они были единым целым – Ключом от Ворот Хаоса.
Дальше я уже не разбираю… Я безвольно позволяю Харуке взять меня на руки, меня куда-то тащат, куда, не знаю… Я даже не в силах задаться вопросом, как чужаки смогли познать МОЮ страну так быстро, что разбираются в ней сейчас, как в своих пяти пальцах.
- Мы искали тебя почти полгода…
- ЧТООООО??????!!!!!!! – я моментально прихожу в сознание. – Сколько?
- Полгода. – повторяет Хару и пожимает плечами, в глазах – испуг сменяется недоумением.
- Но… это не возможно…
- Почему нет?
Меня ставят на ноги, я уже могу идти сама, хотя до сих пор не понимаю, куда меня ведут, Мичиру держит меня за руку, как тогда, на концерте… Рядом с ней идёт Харука, они идут в ногу, изредка переглядываясь, слишком близко друг от друга, чтобы нельзя было понять, кто они…
- Куда мы идём?
Молчание в ответ, ни Харука, ни Мичиру, ни Венера, ни Сатурн не желают отвечать. Я останавливаюсь и выдёргиваю руку, мимолётом осмотрела себя – каким-то образом на мне оказалось Платье Целомудренности, на лице – золотая полумаска, на шее – двойной Медальон, на поясе – целый Жезл и Кортик, Гребень Ундины блещет в волосах, Серебряное Копьё готово к бою… Я срываю с шеи Медальон, еле-еле отцепляю медальон Мичиру, швыряю его под ноги воинам, Копьё наизготовку…
Воины смотрят на меня, не проронив ни звука, смотрят прямо в глаза, их лица не выражают ничего. Абсолютно.
- Я не пойду с вами.
- Как хочешь. – хмыкнула Харука, обнажив меч, её глаза потемнели. Мичиру резко перехватила руку блондинки, легонько толкнув её в грудь, она поднимает свой медальон, не спеша надевает его на шею, предварительно поцеловав его. Она делает шаг ко мне – остриё копья нацелено точно в грудь Нептун – ещё шаг, и оно пронзит её насквозь.
- Остановись. – пытаюсь приказать я, но мой голос меня не слушается. Мичиру делает шаг… Я отдёргиваю руку, копьё лишь чуть оцарапало её локоть.
- Ты не можешь меня убить…
- Остановись, или…
Мичиру улыбается, её улыбка вымученная, печальная, по щекам текут слёзы, её глаза полны боли и нежности… Никогда не видела таких глаз, никогда не знала, что это возможно…
Мичиру делает ещё шаг. И ещё. Её рука ложится поверх моей, я опускаю копьё. Мичи становится на одно колено, подносит руку к сердцу, опускает голову – её слёзы падают на древко копья, катятся по нему, попадают на наконечник и застывают…
- Мичи…
Она поднимает голову. Позади неё, расширив глаза от удивления, ужаса и ещё какого-то непонятного и неизвестного мне земного чувства, стоят трое воинов, двое внешних и одна внутренняя, стоят, не в силах вымолвить ни слова…
Мичиру поднимается с колен, подходит ко мне вплотную, обнимает за плечи, прижимает к себе. Копьё падает из моих внезапно ослабевших рук.
Я знаю, ЧТО она сейчас сделает – она исполняет Древний Ритуал… (1)
(1) За то, что прочтёте дальше – меня не ругать. Это впечатление от когда-то прочитанного «Послемрака» Харуки Мураками!
Мичиру чуть склоняет голову ко мне, я чувствую, как её слёзы падают на моё лицо, чувствую, как непроизвольно раскрываются мои глаза…
читать дальшеОна наклоняется и касается губами… моих губ… совсем тихонько, совсем легко… мягко и нежно…
Ты признала меня своей…?
«Признала» - отвечают её глаза, она молчит, по её щекам всё так же катятся слёзы.
- Мичи… Мичиру! – я больше так не могу, больше не могу, я обнимаю её за талию (выше просто не дотягиваюсь, хотя надо бы за шею). Она прижимает меня к себе, совсем как мама… Я слышу стук её сердца и сдавленные всхлипы…
- Прости…
- Ты прости…
- Мичиру, сестрёнка, прости, прости меня, я…
- Всё хорошо, теперь всё будет хорошо…
Я чувствую, как её рука коснулась моих волос, она целует меня в лоб, как будто благословляет, в глазах щиплет от накопившихся слёз, первый раз я плачу открыто…
- Да осветятся Сны, да померкнет Ночь! – тихо шепчет она пароль-заклинание…
Сильнейший удар сшибает с ног сначала троих воительниц, успевших прикрыть нас, потом Мичиру, она падает ничком, всё ещё держа меня в объятьях… Там где мы только что стояли – глубокая воронка, моё Копьё уничтожено, прямо над нами возвышается Арзалат. Меня хватают за руки, вырывая из рук Мичиру, Лорд грубо отталкивает её в сторону ногой – она без сознания, лоб разбит, лицо исцарапано, по щекам текут маленькие струйки крови, смешавшиеся со слезами…
Она так похожа на… ОКИ? НЕТ! Только не это!!!
- Мичиру!!!
Харука пытается подняться, но тут же к её горлу приставляет мачете Инкогнито, на лице его больше нет маски – но оно каменное, озлобленное, в шрамах и с посеревшими опалёнными губами. Он ударяет её в грудь носком сапога, наступает ей на руку, едва та пытается нашарить свой меч – мир огласился диким криком боли…
Мичиру без сознания, её лицо по прежнему прекрасно, хоть и покрыто кровью, две серых верёвки, два тела пластилиновых близнецов обвивают её шею, грудь, ноги, сдавливают и сжимают кольца, как удав, ломая кости и перекрывая дыхание…
Хотти бьется в костлявых объятьях Чёрной Королевы, её волосы, на миг обратившиеся в змей, как у Медузы Горгоны, обвились вокруг шеи девочки – лицо Хотти сереет, становясь по цвету таким же, как и её волосы; платье, обратившееся в паутину, кишащую пауками, затягивает хрупкое тельце девочки в свой омут, Хоти не в силах кричать, она лишь хрипит, в глазах застыл испуг…
Минако стоит на коленях с заломленными за спину руками – Нелюба и Диана сжали её руки как тисками, у Нелюбы в руках коса Сатурн – остриё приставлено к самому горлу Минако. Один миг – и обезглавленное тело некогда красивой девушки упадёт на окровавленную траву…
- Не надо! Стойте! Хватит! Прошу вас!!!
Но Лорд лишь скалит зубы на все мои тщетные попытки вырваться и отчаянные мольбы о помиловании. Их убьют, убьют так же жестоко, как Оки, как Сейтири, но сперва будут мучить, чтобы насладиться их криками боли, мольбами о пощаде, потухающими ненавидящими взглядами…
- Нет! НЕТ!! НЕЕЕЕЕТ!!!!!! – боль пронзает моё тело, знакомая, но давно не испытывавшаяся, боль – моё тело съёживается, покрывается чёрной шерстью, гребень ослепительно сияет, заставляя отвлечься моих врагов от своих жертв, блеск гребня передаётся моим глазам – в ужасе женщины закрывают глаза, Инкогнито отворачивается, но поздно – свет Гребня достигает его раньше. С диким воплем он падает на землю, подле Уранус, зато воительница заметно крепнет, ей прибавляет силы Звёздный Ветер, окутавший меня. Мичиру открывает глаза с тихим стоном – Небесная Влага и Слеза Утопленницы делают своё тело, помогая ей придти в себя…
Моё второе звериное «я» кидается на Арзалата – на его красивом лице остаются четыре глубокие полосы, хватаясь за лицо, он бросается в бегство, оглашая Лес Мариантиль – теперь я поняла, где мы – диким визгом… Чёрная пантера – Эмили – «я» в ярости кидается на мисс Трансильванию и Леди Dark. Вкус крови пьянит и манит…
Что было дальше, я не помню, но помню, как выворачивает наизнанку только что пришедшую в себя Хотару, как сереет лицо Минако, как привыкшая к крови Уранус едва не теряет сознание и старается поскорее увести с поляны Мичиру…
Мы одни, одни, посреди негостеприимного леса, во владениях замкнутых и нелюдимых его обитателей…
Минако помогает Харуке обихаживать Мичиру, Мичи в полубессознательном состоянии, всё ещё бледна. Харука, сама раненая, не садится ни на минуту, продолжая хлопотать возле своей любимой. Хотару тихо сидит в сторонке, отдыхает, всё, что она могла, уже сделала – раны воинов исцелились почти полностью. Я сижу рядом с Мичиру, её голова покоится у меня на коленях, она молча смотрит мне в глаза, я не пытаюсь разговорить её, только осторожно поглаживаю её шелковистые волосы – мне нравится это занятие.
Наконец, Мичиру почти пришла в себя, Харука устало опускается рядом с ней, прислоняется спиной к дереву, запрокидывает голову и закрывает глаза. Меч лежит у неё на коленях. Хару только-только сменила очередной компресс – собранные мной и Хотти мясистые листья здешнего растения, позволившие остановить кровь из рассечённого лба Мичи и сбить внезапно поднявшуюся температуру.
Мичиру лежит молча, не шевелясь, не пытаясь что-то сказать, лишь изредка оглядывает нас, а потом на краткое время закрывает глаза и погружается в дрёму.
Мы решили остаться здесь на ночь – полянка что надо: родник с чистой водой, небольшое плодовое деревце – дикая яблоня здешних лесов, её плоды совсем не сравнимы с её сестрой земного мира. Плоды здешней дикой яблони больше похожи на спелые садовые яблоки самого крепкого из сортов, выросших в мастерски разбитых садах на Земле, окружённых постоянным уходом. Здешние дикие яблочки настолько сытны, что одной половинки хватает, чтобы утолить голод на весь день. Насчёт диких зверей – они не трогают путников, если Лес их пропустил, а он пропустил нас, а вот наших преследователей он не пропустит, ни за что!
Я молча наблюдаю за своими спутницами и спасительницами – Минако и Хотти, тесно прижавшись друг к другу в надежде на то, что согреются, сидят под яблоней, о чём-то беседуют, но видно, что они наготове: Минако беспокойно оглядывается по сторонам – на ней обычная, причём достаточно тёплая одежда, которой она весьма охотно поделилась с Мичиру и Хотару: длинный плащ синего цвета сейчас укрывает задремавшую воительницу океана, оранжевая кофточка одновременно накинута на плечи Хотти и Минако. Но в руках Минако сжимает свой жезл, Коса Сатурн, так и не решившейся сменить своё обличье девочки, лежит подле «Живой Смерти» (2), серовласка время от времени поглаживает её древко. Харука всё так же, не меняя позы, сидит, прислонившись к дереву. На ней тоже обычная одежда, правда половина, опять же, перешла к Мичиру – вдвоём с Минако они сумели соорудить нечто похожее на ложе, куда и уложили отчаянно сопротивлявшуюся, но ослабевшую девушку. Теперь на Харуке лишь лёгкая рубашка белого цвета и всё те же кофейного цвета брюки, меч всё так же лежит у неё на коленях, глаза всё так же закрыты. Однако кое-что поменялась – она бережно сжимает в своих ладонях ладонь Мичиру, изредка ласково поглаживая, словно желая удостовериться, что Мичи в порядке, что она рядом с ней…
Я чувствую лёгкий озноб – на мне, кроме моего воинского костюма, то есть Платья Целомудренности, больше нет ничего, что могло бы согреть. Но мне уже почти всё равно. Как бы не пытались меня спасти мои новые подруги – всё будет бесполезно: я всё равно погибну, Итироку не успокоится, пока не похоронит меня по-настоящему, но вот им будет ещё хуже. Я даже представить себе не могу и не хочу, что случится с ними потом…
(2) Милое имечко для милого ребёнка. А что вы хотели???
Боже, Мичиру, Харука, Минако, Сецуна, Хотару, Рей…Боже, неужели они следующие? Неужели они должны погибнуть?! Боже…
читать дальшеКом снова подступает к горлу, я вновь готова заплакать, но на этот раз я беру себя в руки – не хватало ещё, чтобы меня приняли за ещё одну плаксу-принцессу, хотя…
Я вздыхаю и сажусь поудобнее – голова Мичи всё ещё лежит у меня на коленях, я вглядываюсь в её лицо – оно спокойно, слегка опалено, но всё так же прекрасно, волосы, так напоминающие море, обрамляют её лицо подобно волнам, ещё сильнее подчёркивая его бледность, зато на губах теперь играет невинная, почти детская улыбка, на щеках появились слабенькие, почти не заметные, ямочки, даже как будто появляется румянец. Она спит крепко, уже не дремлет, значит она почти поправилась, Мичи, сестрёнка…
- Устала? – Харука садится прямо, убирает с колен меч и позволяет себе потянуться. Я мгновенно отвожу глаза – про то, что она «парень», Харука явно забыла, и теперь сквозь тонкую ткань рубашки проступают девичьи очертания…
- Нет.
- Ну, как знаешь – она пристально смотрит на меня, странно, но желания отвести глаза больше не возникает – А то, может быть, я заменю тебя?
- Признайся, тебе просто хочется побыть с Мичиру, да? – нахожу в себе смелость я, и почти наверняка знаю, что она рассердится, однако Харука лишь краснеет и чуть улыбается.
- Признаюсь, ты угадала.
- Ответь, как вы тут оказались? Почему вы попали в мой мир – ведь Ворота Хаоса открыты и попасть в наш мир больше нельзя.
- Я не знаю – пожала плечами она, ещё раз потянувшись, она придвинулась к Мичиру, взяла её на руки, Мичи вздохнула и прижалась к плечу девушки, всё ещё находясь в глубоком сне. – Это Мичиру решила пойти за тобой, мы лишь вызвались сопровождать её. – Харука подняла глаза к небу. – Странно, мне казалось, что уже глубокая ночь, но светит солнце…
- На этой стороне нет Луны, но ты угадала – сейчас ночь.
- Как нет луны? – она даже вздрогнула, сидевшие в стороне Минако и Хотару осторожно приблизились к нам, заинтересованные моими словами.
- Очень просто. Наш мир разделён на две… даже на три части: Солнечную, куда входят Буароллосотонерлентия и Мариантиль, Лунную – графство Крылатого Народа и Подземное королевство – им Солнце совсем не нужно, и третья часть – Иллюзион и Кристальный Мир, соответствующий Кристальному Токио на Земле и Луне, в этих двух королевствах сходятся Луна и Солнце – люди и воины не могут жить только при одном светиле. На Лунной части не бывает солнца, на Солнечной – луны и ночи.
- Там, где была ты, там, где стоит дворец, что там?
- Третья часть наших земель, Королевство людей – Кристальный Мир.
- Что-то он не очень похож на Кристальный Токио – хмыкнула Минако, недоверчиво покосившись на меня.
- Ты там была? – язвительно спрашиваю я.
- Где? – не поняла Венера.
- В Кристальном Токио.
- Только когда он был разрушен… - Харука молча зыркнула на неё, причём так, что Венера тут же прикусила язык.
- Он был разрушен? – нечаянные слова Минако обеспокоили меня, уж не значит ли это, что и мой мир…
- Нет, – спокойно проговорила Харука и, бросив в сторону сконфузившейся Минако уничтожающий взгляд, продолжила – Она просто спутала его с другим городом, из далёкого прошлого, из легенды.
- Врёшь, – меня не обмануть. – Токио был разрушен? Кем? Когда?
Харука сжала губы, всем своим видом показывая, что больше на эту тему говорить не желает. Мне осталось лишь вздохнуть и уступить.
- Иллюзион принадлежит к Общему Королевству? – чтобы разрядить обстановку, спросила Хотару.
- Нет. Мой отец успел объединить лишь пять частей, официально в Королевство вошло всего четыре, считается, что черту, на которой стоят Ворота Хаоса стала разделительной между Лунной и Солнечной частями. Кристальный Мир живёт отдельной от других частей жизнью, но подчиняется общим законам. Я сама родом из Кристального Мира и, по закону, как единственная наследница династии Серых, я получу трон Кристального Мира, вместе с ним – власть над двумя другими частями. Иллюзион – королевство принца Эндимиона и принцессы Серенити, так же, как и Кристальный Мир, ведёт собственную жизнь. В королевстве, где правят Солнце и Луна, нет места полутонам, то есть Серым, поэтому Иллюзион до сих пор ведёт с нами скрытую войну. Ворота Хаоса расположены так, чтобы с одной стороны они вели к Иллюзиону, с другой – к Кристальному Миру, и оставались границей между Солнечной и Лунной частями.
- Так это вы уничтожали наш мир год за годом? – внезапно резко спросила Харука.
- Нет. – я вижу, как она нависает надо мной, как темнеют её глаза, в них словно промелькнули молнии. Я чувствую всю её ненависть, но не ко мне… ко всему тому, что исковеркало её жизнь, сделало её такой…
Мне жаль тебя…
- Эндимион сам допустил ошибку – мой голос по-прежнему спокоен и холоден – он изгнал неугодных За Ворота, нарушив тем самым Равновесие, он сам был виноват в том, что случилось с Иллюзионом. – На лице Харуки появилось выражение крайней степени ярости.
- Да как ты смеешь…
- Хару, не надо! – От резкого крика Мичиру пришла в себя, сейчас она изо всех сил старается удержать блондинку от необдуманных поступков, схватив Хару за руки, Мичиру умоляюще глядит ей в глаза. Я чувствую, как её гнев утихает, передо мной уже не воин в обличье человека, передо мной прежняя Хару…
- Кто они, эти неугодные? – осторожно спросила Хотару.
- Первые Генералы Принца: Нефрит, Зойсайт и Джедайт, Лорд Кунсайт, четыре Принца – спутника: Оберон, Тритон, Харон и Титан. – я вижу, как глаза воинов становятся всё шире и шире.
- Всё?
- Нет. После своей «гибели» в нашем мире оказались Рубин, Изумруд, Сапфир и Алмаз, в глубокой темнице заточён Мудрец – прародитель фантомов, мой далёкий прадед. В нашем мире время не совсем такое, как в вашем – пояснила я, спеша опередить вопросы воительниц – Ваш мир стал как бы запоздавшим отражением нашего, после отражения событий в вашем мире, они снова возвращаются в наш мир, изменившись, как в кривом зеркале. Все Неугодные живут теперь в Кристальном Мире, все, за исключением четырёх Генералов и Мудреца живут на свободе, в отделённых им вотчинах, они ждут очищения – им предстоит пройти сквозь Призму Сна.
- Но ведь Принц в нашем мире… - попыталась вступиться за Мамору Хотти, но я оборвала её жестом.
- Я же говорила: наш мир – отражение в кривом зеркале вашего мира и наоборот. Здесь он был ничтожеством – в вашем мире – Достойнейший, здесь он был жесток – в вашем мире – искренне влюблён. Несколько реинкарнаций – и вы сами не сможете понять, какой Принц сейчас, каким он был и каким будет.
- А ты?
- А я – дитя Границ, я могу не меняться, переходя туда-сюда, и потом, я смертна, а вот вы…
- Но как же могли нарушиться… - меняет тему Минако, я благодарно смотрю на неё – вдаваться в подробности и объяснять вопросы жизни-смерти мне сейчас не хочется.
- Очень просто. Выгнав за Ворота тех, кто мешал ему, правив так, как он хотел, Принц нанёс рану Великой Матери, каждый раз, когда открывают Ворота, Великая Мать страдает, за это Всевышний Отец насылал на Иллюзион и Кристальный Токио наказания, одно страшнее другого, в надежде, что Принц одумается и упадёт на колени перед Большими Звёздными Весами, только тогда вновь установится Равновесие, но тщетно…
- Неужели ваш Всевышний Отец не понимал, что от его наказания страдают невинные?! – вновь закричала Харука, и на этот раз Мичиру не могла справиться в ней. Потому что это была боль, страдание, горечь не одного человека, но целого мира…
- Понимал. Но такова цена.
- Такова цена! Такова цена!!! - Харука вскочила на ноги – благо, Мичи уже сидела самостоятельно, опираясь о ствол смоковницы. – Да плевать мне на эту цену! Я только и слышу: «такова была цена»! Почему, за что другие должны страдать?! Почему?! – в её глазах заблестели слёзы.
- Так было суждено. Великая Мать пыталась втолковать это своему неразумному сыну. Но принц не понял, и тогда Всевышний Отец и Великая Мать восстали против него и погубили Кристальный Токио на Луне, и погибли все, но возродились на Земле. И Великая Мать выбрала из миллионов девять самых отважных, и прошли они через боль и страдания, через жестокость и унижения, и очистили себя от скверны, и стали достойны Тайных Крыльев. И пробудились к жизни девять Избранных, и назвали себя Борцами за Добро и Справедливость…
- Что???
- Так значит…
- …мы из-за принца…
- И всё было решено заранее…
- И смерть… и боль… и…
- Да. Именно вам надлежало пройти сквозь боль одиночество, сквозь горечь потери близких, сквозь унижения и людскую жестокость… Вы были рождены для мук, для боли, сиротами, одиноки от рождения и навсегда… Он, Всевышний Отец, освободил от заточения Неугодных, и снова они направились к Земле с целью покорить её и наказать того, кто был повинен в их бедах… И война обрушилась на Землю… Такова цена. И Серые были свидетелями, выбранными Великой Матерью, и они смотрели на ваш мир…
- И не помогли, не предотвратили? Не заступились?
- Нет. Это было не их делом.
- Не их делом? Когда страдали и погибали те, кто должны были жить?! И ты говоришь об этом так спокойно?! – Харука не выдержала.
Хлоп!
Удар пришёлся мне по щеке. В то же мгновение я почувствовала, как начало жечь кожу… Харука стояла против меня, её глаза были сужены, по щекам катились слёзы. Она сжала кулаки, её руки дрожали…
Я продолжала сидеть, даже не дёрнулась от удара, ни одной слезинки не появилось, я привыкла к боли, к побоям…
- Харука! – Мичиру вскочила на ноги, но тут же, пошатнувшись, осела на землю. Харука мгновенно оказалась подле неё.
- Мичи! – она успела подхватить девушку прежде, чем она упала на землю. Мичиру душил кашель, вновь вскрылись ранки на лбу, снова по её щекам потекли смешавшиеся со слезами струйки крови… - Мичи! – Харука осторожно обняла любимую, Мичиру судорожно глотнула воздух и вновь закашлялась. Она крепко вцепилась руками в рубашку блондинки, словно боясь потерять Харуку, и закрыла глаза, пытаясь придти в себя.
Я молча наблюдала за ними. Щёку жгло, нестерпимо. Венера и Сатурн, прижав к губам сжатые руки, широко раскрыв глаза, смотрели на меня…
- Но каково же было дело Серых? – тихо проговорила поражённая моими словами Минако.
- Смотреть и учиться… сострадать. Их миссией стало объединение Королевства и теперь она почти закончена – остался лишь Иллюзион. Их делом было учиться сострадать, понимать и прощать, ведь нарушив Равновесие, Принц навлёк беду и на нас… Маргарита и Николь – две сестры из династии Серых были убиты во время очередной воины Sailor-ов, Тсунодо – став предводителем сопротивления Нехелении, был убит, так же зверски, как…
Я не могу произнести это имя…
- Как кто?
- Как Сейтири и Оки – мой голос сломался, потух, он больше не холоден и спокоен, я чувствую, что и сама начинаю дрожать…
Мичиру наконец подняла голову – в её глазах всё ещё стояли слёзы, Харука молча взглянула на меня, сжав губы…
- Кто они?
- Моя названная сестра и… - мой голос сорвался - Но мы простили, слышите? Простили, как прощала Ваша Принцесса, как прощала Усаги тех, кто делал больно ей, мы жертвовали всем, собой, своей семьёй, всем, и мы погибали, и возрождались заново, и тоже страдали… Мы простили тех, кто убивал нас, мы умирали, произнося «Прощаю…», мы жалели тех, кто убивал, тех, кого они убивали, мы жалели вас… Мы прощали – вот дело и миссия Серых…
- Прощали тех, кто убивал ваших родителей и детей?
- Да.
- И ты…
- И я. Тех, кто убил маму… папу… Оки… и…
- Твоего любимого? – докончила Харука. Так же холодно, как я говорила об их предназначении. Тем же тоном, тем же голосом…
Я молчала… Я не могла говорить больше…
- И мы тоже должны были прощать?
Я кивнула и отвернулась, по щекам, против моей воли, ползли слёзы. Я не хочу, чтобы они видели…
Любимого… Как легко ты всё определяешь…Да знаешь ли ты, чего это мне стоило? У нас нельзя любить, у нас нет такого чувства, у нас нет этого, только моя мать была влюблена…В отца Мичиру, в Гендо Кайю…И я… Хотя, нет! Нет! Он не мой любимый! И никогда не был! У меня не было и не будет, не должно быть любви – я Наследная Принцесса, Будущая Королева, у меня не должно быть сердца!!!
- Любовь в четырнадцать лет? – Харука скептически поднимает брови.
- А во сколько она должна быть? – я грублю нарочно, я должна убить сердце, чтобы оно само не разорвалось от боли… – Дура, ты просто ничего не понимаешь. Ты любить не умеешь. Ты даже не ценишь того, чем наградила тебя, именно тебя, Великая Мать!
Я знаю, я её разозлила, она сейчас снова ударит меня, тем лучше, ну, давай, не медли…
- Ты права… - почему-то тихо произносит Харука, она опускает голову, её запал мгновенно улетучился, она становится слабой, беззащитной девушкой со множеством проблем… Мичиру осторожно притянула её голову к своей груди и медленно поцеловала, две прядки золотых волос Харуки окрасились в красноватый цвет.
Харука виновато улыбается, осторожно касается рукой щеки Мичиру, нежно смахивает с её лица кровавые слёзы…
- Ты права, я не умею любить… Для меня это слишком тяжело…
Мои глаза расширяются против воли…
- Я ведь всю жизнь трачу на то, чтобы оскорблять, убивать, ненавидеть… Я ещё ни разу никого не простила, не приласкала, я, наверное, даже не любила… Я только мучаю хрупкого ангела с прекрасным именем «Морская Волна»…
- Хару…
- Не может быть – оторопевшая от обилия информации за сегодняшнюю светлую ночь, Минако устало опустилась на землю и села, скрестив ноги по-турецки. – Что же это получается…
- Какой ужас! – искренне напугано выдыхает Хотти, опускаясь на колени рядом с Харукой.
Я молчу, смотрю на небо – солнце в этой части ходит по кругу. С востока на запад днём и с запада на восток ночью. Вот теперь оно движется к востоку, почти село за горизонт, чтобы тут же подняться заново.
- Однако, ночь на исходе, нам пора спешить… - я первая поднимаюсь на ноги, как ни в чём не бывало.
- Ты хочешь, чтобы мы шли дальше вместе? – искренне удивляется Минако, посчитавшая, что после всего, что мы все наговорили друг другу, мы должны бы разойтись врагами.
- Оставайтесь здесь, если хотите. А я обязана пробраться на вотчины к Принцам-спутникам и семье с Менезиса. Только они могут мне помочь вернуть трон…
- Но это же самые жестокие преступники во вселенной! – попыталась вставить Хотару.
- Может быть. – моя жутко-спокойная улыбка её огорошила. – Но как союзники, они незаменимы. – я прикидываю, показать ли им окончательно чёрную часть моей души, или уж пощадить? Нет. Скажу, пусть дальше думают сами. – Ты ещё не знаешь главного, Хотти. – Я наклоняюсь почти к самому её лицу. – Хочешь новость? Это ВАШИ спутники…
Предупреждение: Сразу хочу сказать, это просто фанфик, это моя попытка осмыслить своим детским умом отношения Харуки и Мичиру в аниме, понять причину их противостояния этому жестокому миру, понять смысл их войны, их жизни, понять, как можно защититься от жестокости мира. Это мое осмысление, не имеющее целью кого-либо обидеть. Я заранее прошу прощения, если я что-то поняла не так и сказала не то.
****
Меня ведут по какому-то коридору, вокруг только темнота и лишь в самом конце коридора, вдали, горят два электрических шара, освещая массивную дубовую дверь. читать дальшеЯ иду одна, рядом нет никого, но я знаю, они рядом, два «пластилиновых» близнеца, два брата, два сына Итироку, хоть он никогда и не был женат и никогда не приближался к женщинам ближе, чем на метр. Но это его сыновья, Антонио и Гарибальди, два вымуштрованных солдата, два шпиона, пробирающиеся сквозь самую толстую кладку, проходящие сквозь стены и просачивавшиеся сквозь пол. Это два сиамских близнеца, у них на двоих три ноги и четыре руки, но и сердца у них тоже три: одно из них общее. Антонио светлый, Гарибальди брюнет со шрамом на щеке. Антонио носит меч, Гарибальди – нунчаки. Антонио более мягкий, Гарибальди – грубый и любит убивать, они разные, хоть и близнецы, но оба верой служат своему господину и отцу, и в мыслях у них не было того, чтобы предать его. Оба голубоглазые. И оба эти близнеца – яой, то есть они…геи.Ну, да не мне об этом судить…
Так вот, вели меня по коридору. Хоть в коридоре было темно, я всё равно могла смутно видеть хотя бы очертания предметов: в нишах по стенам стояли какие-то вазы с ветками, старыми и засохшими от времени, видимо потому, что этим коридором не пользовались довольно давно. На полу, как я поняла, был ковёр, то есть, ковровая дорожка. Впереди, там, где часть коридора немного освещена, виден край ковровой дорожки: синий с бархатным отливом, с золотистыми, от грязи ставшими бронзовыми, орнаментами по самым краям, почти рядом с бахромой. Дверь, раньше просто покрытая лаком, чтобы подчеркнуть природную красоту векового дуба, подаренного Лесным народом, теперь выкрашена в чёрные и белые клетки, неровные и некрасивые. Над дверью висит что-то похожее на выдолбленную на железке страшную рожу, с рогами и надутыми щеками. Я не помню, как называется это творение, но выглядит уродливо, даже страшно.
Когда мы подошли к самой двери, я почувствовала, как от стены отделяется что-то липкое и скользкое. Это что-то сейчас стоит за моей спиной – это два брата просочились сквозь камень и остановились позади меня. В ту же минуту открылась дубовая створка. За ней оказался точно такой же коридор, разве что пол и стены, как и потолок и дверь, были выкрашены в клетки, и сам коридор был намного меньше, чем первый. В конце коридора виднелась ещё одна дверь, тоже в клетку, правда высокая, и не дверь, а двери: высокие створки, распахивавшиеся внутрь – я это знала. Я вдохнула поглубже и вступила на чёрную клетку. Дверь за моей спиной захлопнулась, тут же распахнулись двери напротив. Вдалеке виднелся тронный зал – приёмная Короля и Королевы, а теперь,… увы,… регента. Я подняла голову – выкрашенный в чёрные и белый клетки потолок казался более высоким, чем был на самом деле, мне даже показалось, что он загибается, образуя купол, хотя, на самом деле, и я это знала, потолок был прямым. Я мужественно шагнула вперёд. Теперь я одна – близнецы не смели ступать дальше, зато и убежать мне было нельзя. Едва я двинулась вперёд, как по правую руку от меня возник юноша в серебристо-белом плаще с белоснежными волосами, достававшими ему до середины спины, стянутые чёрной лентой у лопаток. По левую – женщина, одного роста с юношей (а юноша был не маленьким, приблизительно выше Харуки на голову), в чёрном платье с чёрными волосами, стянутыми на затылке в тугой конский хвост белоснежной резинкой, хвост словно прилип к спине, такой ровный, безукоризненно прямо спускавшийся к талии женщины. Оба шли молча, чуть позади меня, их шаги были невесомы и неслышны, я не могла повернуть головы, но видела их боковым зрением, кожей я чувствовала их присутствие. Юноша – Тёмный Лорд Арзалат, правитель Тёмных (то есть подземных) Эльфов, женщина – Чёрная (имя указывало лишь на её любовь к чёрной одежде, которая стройнила её, и на чёрные волосы, дарованные ей природой-матерью) Паучья Королева, повелительница членистоногих хитинопокровных, почти всех, кроме бабочек, имела власть над Клонами. Это были брат и сестра – весьма непохожие друг на друга. Даже глаза были разными: зелёные глаза Королевы, имевшей в миру имя Юлия, и разные (левый – зелёный, правый – красный с вертикальным зрачком) глаза Лорда по имени Николенька.
Мы шли молча – разговаривать здесь бессмысленно, поскольку чёрно-белый мир угнетал, воздух становился как бы липким, слова застывали комом в горле, появлялось желание опустить руки и упасть ничком. Я считала шаги: от двери до двери их было около сотни + чёртова дюжина, то есть 113. Считала про себя. Я несказанно обрадовалась, едва мои ноги упёрлись в высокий порог двойной двери:
- Сто тринадцать.
- Входи, входи, девочка моя…
Впереди только ковровая дорожка, местами порванная, она ведёт к трону, где теперь сидит Регент… Хотя, почему регент? Его же теперь зовут Его Великолепное Светлейшее и Наитемнейшее, Величайшее Добрейшее, Красивейшее и Неподражаемое Величество, Его Замечательное Высочество, Трижды Высочайшее Благородие, Неподкупный и Благословенный Король и Единственный, Выбранный на Бессрочный Срок, Правитель Пяти Частей Королевства Несбывшихся Снов, Славнейший Завоеватель и Благороднейший Победитель, Его Обожаемое и Любезнейшее, Наивысочайшее и Наиненагляднейшее Высокое Преосвященство, Император Тамагути Итироку Достославный… (далее идут мелкие чины, типа Величайший и Наимилейший Принц Буароллосотонерлентии, Не Менее Достославнейший и Ненагляднейший Граф Мариантиль, Лорд Подземного Королевства Тонорсашмеристании и Бурухтании и тому подобное)
Кошмар!!!!!
И всё это время, пока его личный телохранитель Инкогнито, одетый в старое кимоно с широким поясом оби, зачитывал его титул, помещённый на четырёх огромных свитках пергамента, мне надо было стоять перед очами Благороднейшего. За это время я успела слегка вздремнуть. Мои провожатые так и вовсе спали, сидя в своих удобных креслах по бокам от трона Его Великолепного Светлейшего… От нечего делать, объявившиеся в зале Нелюба и Диана, которым, с благословления самого Обожаемого и Любезнейшего пожаловали титулы Леди Dark и Мисс Трансильвания, играли в карты на щелбаны, прячась за высоким троном, спинка которого была выполнена в форме золотых крыльев нетопыря, обе в длинных балахонах чёрного шёлка, безвкусно увешанными всяческими безделушками из золота и камней.
Когда же Инкогнито наконец дочитал титул Неподражаемого, мои ноги уже подкашивались, и я готова была упасть. Ненагляднейший медленно поднялся со своего трона, несколько подушек, на которых он сидел, дабы казаться выше и величественнее, чем он есть, упали на пол, их тут же кинулись поднимать Инкогнито и Нелюба. Благословенный внимательно оглядел меня, я, в свою очередь, смотрела на него.
Невысокий старик в костюме серого цвета с искрой, английского покроя, с ярко-голубой розой (и такие у нас есть) в кармашке, в лакированных белых туфлях, с зачёсанными на манер Элвиса Пресли напомаженными волосами. На лице – густая растительность: бакенбарды и борода, достававшая ему до груди, и бакенбарды и борода снежно-белые. Глаза скрыты тёмными очками, на воротнике пиджака золотые булавочки с цепочками, на карманах внизу – цепочки с зажимами, пальцы унизаны кольцами.
Эй! Это кольца из шкатулки Эллины!!!
- Почему ты не поклонилась? –Красивейший снимает очки и жмурится на падающий из окон-розеток солнечный свет. Ему на руки подают маленькую ярко-зелёную змейку, она обвивается вокруг руки регента и ползёт к его лицу.
- С какой стати? – достаточно дерзко спрашиваю я. – И почему ты обращаешься ко мне на «ты»? Я Наследная Принцесса и по праву трон принадлежит мне.
- Уже нет. – дерзко улыбается Диана, у неё в запасе всего несколько фраз, и это одна из них.
- Тебя никто не спрашивает, эльфийский выродок.
Она вскипает, видно, как краснеют обрубки её ранее остреньких ушек.
- Да как ты… - Итироку прерывает её жестом.
- Детка, ты, кажется, забыла – ласково начинает он. Меня прямо тошнит от его голоса. – Ты забыла, детка, что теперь королевство моё, правила изменились, для народа ты умерла, род Фоукс пресекся, так что, за неимением других наследников, по вашим же законам, Королём становлюсь я.
- А что ты скажешь насчёт того, что я стою перед тобой живая?
- Ненадолго – зевает он и снова садится на трон, закинув ногу на ногу. Он делает многозначительный жест рукой со змейкой.
Лорд и Инкогнито хватают меня за руки с двух сторон, заламывают их за спину. Лорд наклоняется ко мне, красный гипнотический глаз, скрытый под волосами, оказывается прямо перед моим лицом; он отбрасывает со лба волосы. Красная радужка в сочетании с вертикальным, как у кошки, зрачком действуют гипнотически, завораживают и пугают одновременно, он медленно, с расстановкой, произносит:
- Через два дня тебя попросту повесят. И не вздумай бежать, тебя поймают твои же подданные, которые сочтут тебя просто самозванкой, посмевшей оскорбить светлую память ныне покойной Эмилии Фоукс, дочери Серых. Тебя похоронили около двух лет назад, детка, тебе больше не на что надеяться.
Я стояла с заломленными за спину руками, не в силах вымолвить и слова.
Вот так-так! Это что же, я живу уже два года как призрак-мертвец?
- Не понимаю, как? – губы меня не слушаются…
- Очень просто. В закрытом гробу со множеством цветочков.
- Кого вы убили на этот раз? – я суживаю глаза, постепенно вновь обретая контроль над собой.
- Одну из служанок. – спокойно говорит Наиненагляднейшее Преосвященство.
- Оки? – вырвалось у меня.
- Именно. – губы Гуманнейшего растянулись в улыбке, из-за трона достали окровавленный свёрток. Голова Оки и левая рука Сейтири, юного графа Мори, девочки-эльфийки и её старшего брата, эльфийского графа, завёрнутые в старые лохмотья, некогда бывшие их придворным платьем, на светлых волосах Оки, ранее убранных в причёску, а теперь растрёпанных, сосульками спускавшихся вниз, запеклась кровь, помутневшие глаза широко раскрыты, в них застыл немой вопрос «За что?», рот раскрыт в беззвучном крике. Рука юноши с золотым колечком на безымянном пальце – такое же было и у меня до побега – исполосована, изрезана, словно его избивали перед смертью.
Не может быть…
На секунду мне показалось, что из глаз мёртвой головы покатились слёзы, когда ткань откинули, и мёртвые глаза взглянули на меня, прозрачная капелька блеснула на солнце… А мёртвая рука скрестила два пальца: безымянный и мизинец…
Наша клятва!
Я зажала рот рукой, чтобы не закричать, глаза защипало, похлёбка настойчиво лезла к горлу, просясь наружу. Итироку дико захохотал… Стало темно …
****
Оки? Оки?! Оки!!! Нет, не может быть! НЕТ! Не верю!
Её остекленевший взгляд всё ещё стоит перед моими глазами, её мёртвые слёзы, беззвучный крик, срывавшийся с окровавленных губ… Моя лучшая подруга! Мы росли вместе… Дочь Мариантиль, сестра юного Графа Мори… За что?
Через два дня мы встретимся, Оки…
- Нет! Нет! Не верю! Не хочу! – кулак ударяется о стену, но я даже не чувствую боли, слишком уж сильное потрясение.
Мне вернули Медальон, он лежит на полу, рядом с Жезлом, переломленным пополам, Гребнем и Кортиком, рядом валяется скомканное Платье – но зачем мне они сейчас? Совсем бездумно я поднимаю медальон за цепочку, открываю его, бездумно смотрю на него: с одной фотографии мне улыбается мама и Король Микель, с другой – обычно неулыбчивая Сецуна и вечно грустная Хотару, в тот момент случайно улыбнувшиеся в камеру, Мичиру, обнимавшая за шею Харуку, блондинка тепло смотревшая на меня, ласково касавшаяся рук подруги ладонями… Что-то покатилось по моей щеке, что-то тёплое… Я смахиваю капельки со щеки – слёзы! Первые слёзы! Я пробую их на язык – говорят, они солёные – и правда, солёные… Слёзы, я никогда не плакала, а сейчас…
Нет, это не потому, что мне суждено жить всего два дня, нет, не потому, что я вдруг остро осознала своё одиночество, а потому, что всё это время я надеялась увидеть её, Оки, самую верную подругу и её брата, которого мне прочили в женихи… Потому, что свиделись… с мёртвыми… Потому, что больше я никогда не увижу сестрёнку, Оки, маму… Больше ничего не осталось… Ничего…
Кончено…
- Эмили! – я не сразу услышала, что чей-то настойчивый голос зовёт меня уже довольно долгое время. Кто это может быть? На ощупь добираюсь до окна, еле-еле отодвигаю какую-то железку, закрывавшую окошечко…
- МИЧИРУ?
- Тише! – испуганно припадает к земле она… Она! Моя сестрёнка! Мичиру! Мичи! – Кричать не обязательно!
- Но…
- Тише, говорю. Вот, держи – она ловко просовывает между прутьями руку и опускает мне в ладонь что-то холодное, золотистое… У неё такие тонкие, красивые руки…
- Мичиру! Но, как? Почему? – она испуганно оглядывается, свет падает ей на плечи – только сейчас я заметила, что она в обличье Нептун.
- Не говори лишних слов! – её пальцы касаются моих губ, она умоляет меня замолчать, в мерцающих глазах – немой укор и слёзы. – Слушай, слушай внимательно: соедини наши медальоны воедино. Они – две части одного целого, отогни два нижних зубца у полученного ключа, он телепотрирует тебя к нам, мы будем ждать.
Её рука скользнула к моей щеке, потом к волосам, на прощание взъерошив чёлку, на губах появилась чуть заметная улыбка, но глаза всё так же влажны от слёз, она всё так же бледна, не успев оправиться от полученных ран.
Сестрёнка…
- Я буду ждать тебя, сестрёнка…
Мимолётное колыхание кустов, вспорхнула встревоженная птица, снова всё смолкло – Мичи появилась внезапно, и исчезла она точно так же тихо и внезапно…
Не теряя ни секунды, я делаю всё, как сказала Мичи. Поднимаю свой медальон, соединяю два медальона – свой и Мичиру – в одно целое – оказывается, по краям есть зубчики, едва я сблизила их – они слились, словно прежде были одним целым…
Ну, знаете, бывают такие кулончики для парочек – сердечки, разделённые пополам. Одну половинку носит «Ромео», другую – «Джульетта». Романтика…
Отогнуть зубцы куда сложнее, чем соединить медальоны. Но, я, похоже, справилась – зубцы отгибаются, один слева, на моём медальоне, другой – справа, на медальоне Мичи. Полученная конструкция начинает светиться, издавая мягкое методичное жужжание. Я в спешке хватаю свои вещички, прежде чем меня ослепляет свет. Я лечу…
- Как ты? Эмили? Ты в порядке?
- Эмили!
Двое склонились надо мной, двое воинов…
- И это и есть наш опасный и непобедимый враг?! – полный иронии голос, не знакомый мне… - Принц ничего не попутал?
- Минако!
Минако?
- Молчу, молчу! – кто-то третий склонился надо мной, меня держат под руки, та, что с иронией, пытается напоить меня чем-то…
- Эй! Ну, не раскисай!!! Эй, очнись, слышишь…
- Для всесильной принцессы она слишком слабая – саркастически хмыкнули над ухом, меня поднимают и встряхивают… Харука! Точно, она!
Я с усилием раскрываю глаза. Передо мной на корточках сидит невысокая, как я могу судить, девушка в оранжевой матроске, с огромными голубыми глазами и длинными, почти как у Сецуны, волосами светлого цвета. На макушке незнакомки красуется огромный красный бант. Рядом, чуть обнимая меня за плечи, на коленях стоит Мичиру… то есть, Нептун, её бархатистые волосы падают мне на лицо. Они такие мягкие!!!
Чуть дальше, опираясь лопатками о дерево, поигрывая мечом, стоит Харука – Уранус, в мою сторону она смотрит безо всякого интереса, даже с некоторым презрением.
Теперь начинать всё с начала…
Где-то с другой стороны от меня, совсем рядом слышно прерывистое дыхание явно напуганной Хотару, второй голос принадлежал ей. Странно, Сецуны нигде нет, но как они могли без хранителя Ворот Времени и Пространства…
- Ты так меня напугала! Я не думала, что ты настолько слаба…
- Да она просто ничего делать не умеет – подаёт голос Харука и упрямо отворачивается от меня, с силой втыкает Космический Меч в землю, почти по самую рукоятку.
Я продолжаю молчать, оправдываться бессмысленно, да и противная похлёбка всё ещё стоит комом в горле, явно просясь наружу.
- Ты и есть Враг Эндимиона? – с улыбкой спрашивает длинноволосая блондинка, теребя прядь волос между пальцами. Я нахожу в себе силы кивнуть, тут же мир начинает вертеться вокруг, я чувствую, что заваливаюсь на бок. Кто-то в спешке сдёргивает с меня цепочку с медальонами, чьи-то сильные руки против моей воли ставят меня на ноги, кто-то вырывает из моих рук узел…
- Эй, не шути так, ты слышишь? – на этот раз голос Уранус звучит мягче, она напугана не меньше, чем Хотти. – Эй, я пошутил, слышишь? Я только пошутил! Только в обморок не падай!!!
Бум!
Я больше не могу держать голову, перед глазами всё вертится и расплывается, мне поддерживают голову, чем-то поят. Чем-то тягучим и сладким…
- Хару, что с ней?
- А я откуда знаю!
- Хару! – я точно не знаю, но мне кажется, что у Мичи побелели губы. Она боится, боится за меня…
- Ммм … Мичи… Мичиру, ты… зачем ты… как вы оказались… здесь, откуда? Почему? Как? Кто…
Я не могу даже пары слов связать, но вот что странно – Мичиру всё поняла. Она заботливо склоняется надо мной, шепчет, пытаясь сбивчиво и как можно короче, объяснить мне, каким образом они попали сюда и кто эта незнакомка. Я понимаю лишь половину – вторую половину мой мозг, отключенный тоже ровно на половину, просто не улавливает.
Господи! Мне никогда не было так плохо…
Всё, что я поняла, так это то, что незнакомка – Sailor Венера, одна из внутренних, что они специально взяли её с собой, чтобы доказать, что я не враг, что Сецу осталась на своём Посту, на Воротах, она ждёт нашего возвращения, что они нашли меня по сигналам моего передатчика – Медальона, что наши с Мичи медальоны – подарки покойного Гендо Кайю, они были единым целым – Ключом от Ворот Хаоса.
Дальше я уже не разбираю… Я безвольно позволяю Харуке взять меня на руки, меня куда-то тащат, куда, не знаю… Я даже не в силах задаться вопросом, как чужаки смогли познать МОЮ страну так быстро, что разбираются в ней сейчас, как в своих пяти пальцах.
- Мы искали тебя почти полгода…
- ЧТООООО??????!!!!!!! – я моментально прихожу в сознание. – Сколько?
- Полгода. – повторяет Хару и пожимает плечами, в глазах – испуг сменяется недоумением.
- Но… это не возможно…
- Почему нет?
Меня ставят на ноги, я уже могу идти сама, хотя до сих пор не понимаю, куда меня ведут, Мичиру держит меня за руку, как тогда, на концерте… Рядом с ней идёт Харука, они идут в ногу, изредка переглядываясь, слишком близко друг от друга, чтобы нельзя было понять, кто они…
- Куда мы идём?
Молчание в ответ, ни Харука, ни Мичиру, ни Венера, ни Сатурн не желают отвечать. Я останавливаюсь и выдёргиваю руку, мимолётом осмотрела себя – каким-то образом на мне оказалось Платье Целомудренности, на лице – золотая полумаска, на шее – двойной Медальон, на поясе – целый Жезл и Кортик, Гребень Ундины блещет в волосах, Серебряное Копьё готово к бою… Я срываю с шеи Медальон, еле-еле отцепляю медальон Мичиру, швыряю его под ноги воинам, Копьё наизготовку…
Воины смотрят на меня, не проронив ни звука, смотрят прямо в глаза, их лица не выражают ничего. Абсолютно.
- Я не пойду с вами.
- Как хочешь. – хмыкнула Харука, обнажив меч, её глаза потемнели. Мичиру резко перехватила руку блондинки, легонько толкнув её в грудь, она поднимает свой медальон, не спеша надевает его на шею, предварительно поцеловав его. Она делает шаг ко мне – остриё копья нацелено точно в грудь Нептун – ещё шаг, и оно пронзит её насквозь.
- Остановись. – пытаюсь приказать я, но мой голос меня не слушается. Мичиру делает шаг… Я отдёргиваю руку, копьё лишь чуть оцарапало её локоть.
- Ты не можешь меня убить…
- Остановись, или…
Мичиру улыбается, её улыбка вымученная, печальная, по щекам текут слёзы, её глаза полны боли и нежности… Никогда не видела таких глаз, никогда не знала, что это возможно…
Мичиру делает ещё шаг. И ещё. Её рука ложится поверх моей, я опускаю копьё. Мичи становится на одно колено, подносит руку к сердцу, опускает голову – её слёзы падают на древко копья, катятся по нему, попадают на наконечник и застывают…
- Мичи…
Она поднимает голову. Позади неё, расширив глаза от удивления, ужаса и ещё какого-то непонятного и неизвестного мне земного чувства, стоят трое воинов, двое внешних и одна внутренняя, стоят, не в силах вымолвить ни слова…
Мичиру поднимается с колен, подходит ко мне вплотную, обнимает за плечи, прижимает к себе. Копьё падает из моих внезапно ослабевших рук.
Я знаю, ЧТО она сейчас сделает – она исполняет Древний Ритуал… (1)
(1) За то, что прочтёте дальше – меня не ругать. Это впечатление от когда-то прочитанного «Послемрака» Харуки Мураками!
Мичиру чуть склоняет голову ко мне, я чувствую, как её слёзы падают на моё лицо, чувствую, как непроизвольно раскрываются мои глаза…
читать дальшеОна наклоняется и касается губами… моих губ… совсем тихонько, совсем легко… мягко и нежно…
Ты признала меня своей…?
«Признала» - отвечают её глаза, она молчит, по её щекам всё так же катятся слёзы.
- Мичи… Мичиру! – я больше так не могу, больше не могу, я обнимаю её за талию (выше просто не дотягиваюсь, хотя надо бы за шею). Она прижимает меня к себе, совсем как мама… Я слышу стук её сердца и сдавленные всхлипы…
- Прости…
- Ты прости…
- Мичиру, сестрёнка, прости, прости меня, я…
- Всё хорошо, теперь всё будет хорошо…
Я чувствую, как её рука коснулась моих волос, она целует меня в лоб, как будто благословляет, в глазах щиплет от накопившихся слёз, первый раз я плачу открыто…
- Да осветятся Сны, да померкнет Ночь! – тихо шепчет она пароль-заклинание…
Сильнейший удар сшибает с ног сначала троих воительниц, успевших прикрыть нас, потом Мичиру, она падает ничком, всё ещё держа меня в объятьях… Там где мы только что стояли – глубокая воронка, моё Копьё уничтожено, прямо над нами возвышается Арзалат. Меня хватают за руки, вырывая из рук Мичиру, Лорд грубо отталкивает её в сторону ногой – она без сознания, лоб разбит, лицо исцарапано, по щекам текут маленькие струйки крови, смешавшиеся со слезами…
Она так похожа на… ОКИ? НЕТ! Только не это!!!
- Мичиру!!!
Харука пытается подняться, но тут же к её горлу приставляет мачете Инкогнито, на лице его больше нет маски – но оно каменное, озлобленное, в шрамах и с посеревшими опалёнными губами. Он ударяет её в грудь носком сапога, наступает ей на руку, едва та пытается нашарить свой меч – мир огласился диким криком боли…
Мичиру без сознания, её лицо по прежнему прекрасно, хоть и покрыто кровью, две серых верёвки, два тела пластилиновых близнецов обвивают её шею, грудь, ноги, сдавливают и сжимают кольца, как удав, ломая кости и перекрывая дыхание…
Хотти бьется в костлявых объятьях Чёрной Королевы, её волосы, на миг обратившиеся в змей, как у Медузы Горгоны, обвились вокруг шеи девочки – лицо Хотти сереет, становясь по цвету таким же, как и её волосы; платье, обратившееся в паутину, кишащую пауками, затягивает хрупкое тельце девочки в свой омут, Хоти не в силах кричать, она лишь хрипит, в глазах застыл испуг…
Минако стоит на коленях с заломленными за спину руками – Нелюба и Диана сжали её руки как тисками, у Нелюбы в руках коса Сатурн – остриё приставлено к самому горлу Минако. Один миг – и обезглавленное тело некогда красивой девушки упадёт на окровавленную траву…
- Не надо! Стойте! Хватит! Прошу вас!!!
Но Лорд лишь скалит зубы на все мои тщетные попытки вырваться и отчаянные мольбы о помиловании. Их убьют, убьют так же жестоко, как Оки, как Сейтири, но сперва будут мучить, чтобы насладиться их криками боли, мольбами о пощаде, потухающими ненавидящими взглядами…
- Нет! НЕТ!! НЕЕЕЕЕТ!!!!!! – боль пронзает моё тело, знакомая, но давно не испытывавшаяся, боль – моё тело съёживается, покрывается чёрной шерстью, гребень ослепительно сияет, заставляя отвлечься моих врагов от своих жертв, блеск гребня передаётся моим глазам – в ужасе женщины закрывают глаза, Инкогнито отворачивается, но поздно – свет Гребня достигает его раньше. С диким воплем он падает на землю, подле Уранус, зато воительница заметно крепнет, ей прибавляет силы Звёздный Ветер, окутавший меня. Мичиру открывает глаза с тихим стоном – Небесная Влага и Слеза Утопленницы делают своё тело, помогая ей придти в себя…
Моё второе звериное «я» кидается на Арзалата – на его красивом лице остаются четыре глубокие полосы, хватаясь за лицо, он бросается в бегство, оглашая Лес Мариантиль – теперь я поняла, где мы – диким визгом… Чёрная пантера – Эмили – «я» в ярости кидается на мисс Трансильванию и Леди Dark. Вкус крови пьянит и манит…
Что было дальше, я не помню, но помню, как выворачивает наизнанку только что пришедшую в себя Хотару, как сереет лицо Минако, как привыкшая к крови Уранус едва не теряет сознание и старается поскорее увести с поляны Мичиру…
Мы одни, одни, посреди негостеприимного леса, во владениях замкнутых и нелюдимых его обитателей…
Минако помогает Харуке обихаживать Мичиру, Мичи в полубессознательном состоянии, всё ещё бледна. Харука, сама раненая, не садится ни на минуту, продолжая хлопотать возле своей любимой. Хотару тихо сидит в сторонке, отдыхает, всё, что она могла, уже сделала – раны воинов исцелились почти полностью. Я сижу рядом с Мичиру, её голова покоится у меня на коленях, она молча смотрит мне в глаза, я не пытаюсь разговорить её, только осторожно поглаживаю её шелковистые волосы – мне нравится это занятие.
Наконец, Мичиру почти пришла в себя, Харука устало опускается рядом с ней, прислоняется спиной к дереву, запрокидывает голову и закрывает глаза. Меч лежит у неё на коленях. Хару только-только сменила очередной компресс – собранные мной и Хотти мясистые листья здешнего растения, позволившие остановить кровь из рассечённого лба Мичи и сбить внезапно поднявшуюся температуру.
Мичиру лежит молча, не шевелясь, не пытаясь что-то сказать, лишь изредка оглядывает нас, а потом на краткое время закрывает глаза и погружается в дрёму.
Мы решили остаться здесь на ночь – полянка что надо: родник с чистой водой, небольшое плодовое деревце – дикая яблоня здешних лесов, её плоды совсем не сравнимы с её сестрой земного мира. Плоды здешней дикой яблони больше похожи на спелые садовые яблоки самого крепкого из сортов, выросших в мастерски разбитых садах на Земле, окружённых постоянным уходом. Здешние дикие яблочки настолько сытны, что одной половинки хватает, чтобы утолить голод на весь день. Насчёт диких зверей – они не трогают путников, если Лес их пропустил, а он пропустил нас, а вот наших преследователей он не пропустит, ни за что!
Я молча наблюдаю за своими спутницами и спасительницами – Минако и Хотти, тесно прижавшись друг к другу в надежде на то, что согреются, сидят под яблоней, о чём-то беседуют, но видно, что они наготове: Минако беспокойно оглядывается по сторонам – на ней обычная, причём достаточно тёплая одежда, которой она весьма охотно поделилась с Мичиру и Хотару: длинный плащ синего цвета сейчас укрывает задремавшую воительницу океана, оранжевая кофточка одновременно накинута на плечи Хотти и Минако. Но в руках Минако сжимает свой жезл, Коса Сатурн, так и не решившейся сменить своё обличье девочки, лежит подле «Живой Смерти» (2), серовласка время от времени поглаживает её древко. Харука всё так же, не меняя позы, сидит, прислонившись к дереву. На ней тоже обычная одежда, правда половина, опять же, перешла к Мичиру – вдвоём с Минако они сумели соорудить нечто похожее на ложе, куда и уложили отчаянно сопротивлявшуюся, но ослабевшую девушку. Теперь на Харуке лишь лёгкая рубашка белого цвета и всё те же кофейного цвета брюки, меч всё так же лежит у неё на коленях, глаза всё так же закрыты. Однако кое-что поменялась – она бережно сжимает в своих ладонях ладонь Мичиру, изредка ласково поглаживая, словно желая удостовериться, что Мичи в порядке, что она рядом с ней…
Я чувствую лёгкий озноб – на мне, кроме моего воинского костюма, то есть Платья Целомудренности, больше нет ничего, что могло бы согреть. Но мне уже почти всё равно. Как бы не пытались меня спасти мои новые подруги – всё будет бесполезно: я всё равно погибну, Итироку не успокоится, пока не похоронит меня по-настоящему, но вот им будет ещё хуже. Я даже представить себе не могу и не хочу, что случится с ними потом…
(2) Милое имечко для милого ребёнка. А что вы хотели???
Боже, Мичиру, Харука, Минако, Сецуна, Хотару, Рей…Боже, неужели они следующие? Неужели они должны погибнуть?! Боже…
читать дальшеКом снова подступает к горлу, я вновь готова заплакать, но на этот раз я беру себя в руки – не хватало ещё, чтобы меня приняли за ещё одну плаксу-принцессу, хотя…
Я вздыхаю и сажусь поудобнее – голова Мичи всё ещё лежит у меня на коленях, я вглядываюсь в её лицо – оно спокойно, слегка опалено, но всё так же прекрасно, волосы, так напоминающие море, обрамляют её лицо подобно волнам, ещё сильнее подчёркивая его бледность, зато на губах теперь играет невинная, почти детская улыбка, на щеках появились слабенькие, почти не заметные, ямочки, даже как будто появляется румянец. Она спит крепко, уже не дремлет, значит она почти поправилась, Мичи, сестрёнка…
- Устала? – Харука садится прямо, убирает с колен меч и позволяет себе потянуться. Я мгновенно отвожу глаза – про то, что она «парень», Харука явно забыла, и теперь сквозь тонкую ткань рубашки проступают девичьи очертания…
- Нет.
- Ну, как знаешь – она пристально смотрит на меня, странно, но желания отвести глаза больше не возникает – А то, может быть, я заменю тебя?
- Признайся, тебе просто хочется побыть с Мичиру, да? – нахожу в себе смелость я, и почти наверняка знаю, что она рассердится, однако Харука лишь краснеет и чуть улыбается.
- Признаюсь, ты угадала.
- Ответь, как вы тут оказались? Почему вы попали в мой мир – ведь Ворота Хаоса открыты и попасть в наш мир больше нельзя.
- Я не знаю – пожала плечами она, ещё раз потянувшись, она придвинулась к Мичиру, взяла её на руки, Мичи вздохнула и прижалась к плечу девушки, всё ещё находясь в глубоком сне. – Это Мичиру решила пойти за тобой, мы лишь вызвались сопровождать её. – Харука подняла глаза к небу. – Странно, мне казалось, что уже глубокая ночь, но светит солнце…
- На этой стороне нет Луны, но ты угадала – сейчас ночь.
- Как нет луны? – она даже вздрогнула, сидевшие в стороне Минако и Хотару осторожно приблизились к нам, заинтересованные моими словами.
- Очень просто. Наш мир разделён на две… даже на три части: Солнечную, куда входят Буароллосотонерлентия и Мариантиль, Лунную – графство Крылатого Народа и Подземное королевство – им Солнце совсем не нужно, и третья часть – Иллюзион и Кристальный Мир, соответствующий Кристальному Токио на Земле и Луне, в этих двух королевствах сходятся Луна и Солнце – люди и воины не могут жить только при одном светиле. На Лунной части не бывает солнца, на Солнечной – луны и ночи.
- Там, где была ты, там, где стоит дворец, что там?
- Третья часть наших земель, Королевство людей – Кристальный Мир.
- Что-то он не очень похож на Кристальный Токио – хмыкнула Минако, недоверчиво покосившись на меня.
- Ты там была? – язвительно спрашиваю я.
- Где? – не поняла Венера.
- В Кристальном Токио.
- Только когда он был разрушен… - Харука молча зыркнула на неё, причём так, что Венера тут же прикусила язык.
- Он был разрушен? – нечаянные слова Минако обеспокоили меня, уж не значит ли это, что и мой мир…
- Нет, – спокойно проговорила Харука и, бросив в сторону сконфузившейся Минако уничтожающий взгляд, продолжила – Она просто спутала его с другим городом, из далёкого прошлого, из легенды.
- Врёшь, – меня не обмануть. – Токио был разрушен? Кем? Когда?
Харука сжала губы, всем своим видом показывая, что больше на эту тему говорить не желает. Мне осталось лишь вздохнуть и уступить.
- Иллюзион принадлежит к Общему Королевству? – чтобы разрядить обстановку, спросила Хотару.
- Нет. Мой отец успел объединить лишь пять частей, официально в Королевство вошло всего четыре, считается, что черту, на которой стоят Ворота Хаоса стала разделительной между Лунной и Солнечной частями. Кристальный Мир живёт отдельной от других частей жизнью, но подчиняется общим законам. Я сама родом из Кристального Мира и, по закону, как единственная наследница династии Серых, я получу трон Кристального Мира, вместе с ним – власть над двумя другими частями. Иллюзион – королевство принца Эндимиона и принцессы Серенити, так же, как и Кристальный Мир, ведёт собственную жизнь. В королевстве, где правят Солнце и Луна, нет места полутонам, то есть Серым, поэтому Иллюзион до сих пор ведёт с нами скрытую войну. Ворота Хаоса расположены так, чтобы с одной стороны они вели к Иллюзиону, с другой – к Кристальному Миру, и оставались границей между Солнечной и Лунной частями.
- Так это вы уничтожали наш мир год за годом? – внезапно резко спросила Харука.
- Нет. – я вижу, как она нависает надо мной, как темнеют её глаза, в них словно промелькнули молнии. Я чувствую всю её ненависть, но не ко мне… ко всему тому, что исковеркало её жизнь, сделало её такой…
Мне жаль тебя…
- Эндимион сам допустил ошибку – мой голос по-прежнему спокоен и холоден – он изгнал неугодных За Ворота, нарушив тем самым Равновесие, он сам был виноват в том, что случилось с Иллюзионом. – На лице Харуки появилось выражение крайней степени ярости.
- Да как ты смеешь…
- Хару, не надо! – От резкого крика Мичиру пришла в себя, сейчас она изо всех сил старается удержать блондинку от необдуманных поступков, схватив Хару за руки, Мичиру умоляюще глядит ей в глаза. Я чувствую, как её гнев утихает, передо мной уже не воин в обличье человека, передо мной прежняя Хару…
- Кто они, эти неугодные? – осторожно спросила Хотару.
- Первые Генералы Принца: Нефрит, Зойсайт и Джедайт, Лорд Кунсайт, четыре Принца – спутника: Оберон, Тритон, Харон и Титан. – я вижу, как глаза воинов становятся всё шире и шире.
- Всё?
- Нет. После своей «гибели» в нашем мире оказались Рубин, Изумруд, Сапфир и Алмаз, в глубокой темнице заточён Мудрец – прародитель фантомов, мой далёкий прадед. В нашем мире время не совсем такое, как в вашем – пояснила я, спеша опередить вопросы воительниц – Ваш мир стал как бы запоздавшим отражением нашего, после отражения событий в вашем мире, они снова возвращаются в наш мир, изменившись, как в кривом зеркале. Все Неугодные живут теперь в Кристальном Мире, все, за исключением четырёх Генералов и Мудреца живут на свободе, в отделённых им вотчинах, они ждут очищения – им предстоит пройти сквозь Призму Сна.
- Но ведь Принц в нашем мире… - попыталась вступиться за Мамору Хотти, но я оборвала её жестом.
- Я же говорила: наш мир – отражение в кривом зеркале вашего мира и наоборот. Здесь он был ничтожеством – в вашем мире – Достойнейший, здесь он был жесток – в вашем мире – искренне влюблён. Несколько реинкарнаций – и вы сами не сможете понять, какой Принц сейчас, каким он был и каким будет.
- А ты?
- А я – дитя Границ, я могу не меняться, переходя туда-сюда, и потом, я смертна, а вот вы…
- Но как же могли нарушиться… - меняет тему Минако, я благодарно смотрю на неё – вдаваться в подробности и объяснять вопросы жизни-смерти мне сейчас не хочется.
- Очень просто. Выгнав за Ворота тех, кто мешал ему, правив так, как он хотел, Принц нанёс рану Великой Матери, каждый раз, когда открывают Ворота, Великая Мать страдает, за это Всевышний Отец насылал на Иллюзион и Кристальный Токио наказания, одно страшнее другого, в надежде, что Принц одумается и упадёт на колени перед Большими Звёздными Весами, только тогда вновь установится Равновесие, но тщетно…
- Неужели ваш Всевышний Отец не понимал, что от его наказания страдают невинные?! – вновь закричала Харука, и на этот раз Мичиру не могла справиться в ней. Потому что это была боль, страдание, горечь не одного человека, но целого мира…
- Понимал. Но такова цена.
- Такова цена! Такова цена!!! - Харука вскочила на ноги – благо, Мичи уже сидела самостоятельно, опираясь о ствол смоковницы. – Да плевать мне на эту цену! Я только и слышу: «такова была цена»! Почему, за что другие должны страдать?! Почему?! – в её глазах заблестели слёзы.
- Так было суждено. Великая Мать пыталась втолковать это своему неразумному сыну. Но принц не понял, и тогда Всевышний Отец и Великая Мать восстали против него и погубили Кристальный Токио на Луне, и погибли все, но возродились на Земле. И Великая Мать выбрала из миллионов девять самых отважных, и прошли они через боль и страдания, через жестокость и унижения, и очистили себя от скверны, и стали достойны Тайных Крыльев. И пробудились к жизни девять Избранных, и назвали себя Борцами за Добро и Справедливость…
- Что???
- Так значит…
- …мы из-за принца…
- И всё было решено заранее…
- И смерть… и боль… и…
- Да. Именно вам надлежало пройти сквозь боль одиночество, сквозь горечь потери близких, сквозь унижения и людскую жестокость… Вы были рождены для мук, для боли, сиротами, одиноки от рождения и навсегда… Он, Всевышний Отец, освободил от заточения Неугодных, и снова они направились к Земле с целью покорить её и наказать того, кто был повинен в их бедах… И война обрушилась на Землю… Такова цена. И Серые были свидетелями, выбранными Великой Матерью, и они смотрели на ваш мир…
- И не помогли, не предотвратили? Не заступились?
- Нет. Это было не их делом.
- Не их делом? Когда страдали и погибали те, кто должны были жить?! И ты говоришь об этом так спокойно?! – Харука не выдержала.
Хлоп!
Удар пришёлся мне по щеке. В то же мгновение я почувствовала, как начало жечь кожу… Харука стояла против меня, её глаза были сужены, по щекам катились слёзы. Она сжала кулаки, её руки дрожали…
Я продолжала сидеть, даже не дёрнулась от удара, ни одной слезинки не появилось, я привыкла к боли, к побоям…
- Харука! – Мичиру вскочила на ноги, но тут же, пошатнувшись, осела на землю. Харука мгновенно оказалась подле неё.
- Мичи! – она успела подхватить девушку прежде, чем она упала на землю. Мичиру душил кашель, вновь вскрылись ранки на лбу, снова по её щекам потекли смешавшиеся со слезами струйки крови… - Мичи! – Харука осторожно обняла любимую, Мичиру судорожно глотнула воздух и вновь закашлялась. Она крепко вцепилась руками в рубашку блондинки, словно боясь потерять Харуку, и закрыла глаза, пытаясь придти в себя.
Я молча наблюдала за ними. Щёку жгло, нестерпимо. Венера и Сатурн, прижав к губам сжатые руки, широко раскрыв глаза, смотрели на меня…
- Но каково же было дело Серых? – тихо проговорила поражённая моими словами Минако.
- Смотреть и учиться… сострадать. Их миссией стало объединение Королевства и теперь она почти закончена – остался лишь Иллюзион. Их делом было учиться сострадать, понимать и прощать, ведь нарушив Равновесие, Принц навлёк беду и на нас… Маргарита и Николь – две сестры из династии Серых были убиты во время очередной воины Sailor-ов, Тсунодо – став предводителем сопротивления Нехелении, был убит, так же зверски, как…
Я не могу произнести это имя…
- Как кто?
- Как Сейтири и Оки – мой голос сломался, потух, он больше не холоден и спокоен, я чувствую, что и сама начинаю дрожать…
Мичиру наконец подняла голову – в её глазах всё ещё стояли слёзы, Харука молча взглянула на меня, сжав губы…
- Кто они?
- Моя названная сестра и… - мой голос сорвался - Но мы простили, слышите? Простили, как прощала Ваша Принцесса, как прощала Усаги тех, кто делал больно ей, мы жертвовали всем, собой, своей семьёй, всем, и мы погибали, и возрождались заново, и тоже страдали… Мы простили тех, кто убивал нас, мы умирали, произнося «Прощаю…», мы жалели тех, кто убивал, тех, кого они убивали, мы жалели вас… Мы прощали – вот дело и миссия Серых…
- Прощали тех, кто убивал ваших родителей и детей?
- Да.
- И ты…
- И я. Тех, кто убил маму… папу… Оки… и…
- Твоего любимого? – докончила Харука. Так же холодно, как я говорила об их предназначении. Тем же тоном, тем же голосом…
Я молчала… Я не могла говорить больше…
- И мы тоже должны были прощать?
Я кивнула и отвернулась, по щекам, против моей воли, ползли слёзы. Я не хочу, чтобы они видели…
Любимого… Как легко ты всё определяешь…Да знаешь ли ты, чего это мне стоило? У нас нельзя любить, у нас нет такого чувства, у нас нет этого, только моя мать была влюблена…В отца Мичиру, в Гендо Кайю…И я… Хотя, нет! Нет! Он не мой любимый! И никогда не был! У меня не было и не будет, не должно быть любви – я Наследная Принцесса, Будущая Королева, у меня не должно быть сердца!!!
- Любовь в четырнадцать лет? – Харука скептически поднимает брови.
- А во сколько она должна быть? – я грублю нарочно, я должна убить сердце, чтобы оно само не разорвалось от боли… – Дура, ты просто ничего не понимаешь. Ты любить не умеешь. Ты даже не ценишь того, чем наградила тебя, именно тебя, Великая Мать!
Я знаю, я её разозлила, она сейчас снова ударит меня, тем лучше, ну, давай, не медли…
- Ты права… - почему-то тихо произносит Харука, она опускает голову, её запал мгновенно улетучился, она становится слабой, беззащитной девушкой со множеством проблем… Мичиру осторожно притянула её голову к своей груди и медленно поцеловала, две прядки золотых волос Харуки окрасились в красноватый цвет.
Харука виновато улыбается, осторожно касается рукой щеки Мичиру, нежно смахивает с её лица кровавые слёзы…
- Ты права, я не умею любить… Для меня это слишком тяжело…
Мои глаза расширяются против воли…
- Я ведь всю жизнь трачу на то, чтобы оскорблять, убивать, ненавидеть… Я ещё ни разу никого не простила, не приласкала, я, наверное, даже не любила… Я только мучаю хрупкого ангела с прекрасным именем «Морская Волна»…
- Хару…
- Не может быть – оторопевшая от обилия информации за сегодняшнюю светлую ночь, Минако устало опустилась на землю и села, скрестив ноги по-турецки. – Что же это получается…
- Какой ужас! – искренне напугано выдыхает Хотти, опускаясь на колени рядом с Харукой.
Я молчу, смотрю на небо – солнце в этой части ходит по кругу. С востока на запад днём и с запада на восток ночью. Вот теперь оно движется к востоку, почти село за горизонт, чтобы тут же подняться заново.
- Однако, ночь на исходе, нам пора спешить… - я первая поднимаюсь на ноги, как ни в чём не бывало.
- Ты хочешь, чтобы мы шли дальше вместе? – искренне удивляется Минако, посчитавшая, что после всего, что мы все наговорили друг другу, мы должны бы разойтись врагами.
- Оставайтесь здесь, если хотите. А я обязана пробраться на вотчины к Принцам-спутникам и семье с Менезиса. Только они могут мне помочь вернуть трон…
- Но это же самые жестокие преступники во вселенной! – попыталась вставить Хотару.
- Может быть. – моя жутко-спокойная улыбка её огорошила. – Но как союзники, они незаменимы. – я прикидываю, показать ли им окончательно чёрную часть моей души, или уж пощадить? Нет. Скажу, пусть дальше думают сами. – Ты ещё не знаешь главного, Хотти. – Я наклоняюсь почти к самому её лицу. – Хочешь новость? Это ВАШИ спутники…
Предупреждение: Сразу хочу сказать, это просто фанфик, это моя попытка осмыслить своим детским умом отношения Харуки и Мичиру в аниме, понять причину их противостояния этому жестокому миру, понять смысл их войны, их жизни, понять, как можно защититься от жестокости мира. Это мое осмысление, не имеющее целью кого-либо обидеть. Я заранее прошу прощения, если я что-то поняла не так и сказала не то.
@музыка: bee music(автор Мичиру)
@темы: фанфики
-
-
07.07.2009 в 17:29-
-
07.07.2009 в 17:46-
-
07.07.2009 в 17:49мысли авторалюди иногда любят наговаривать на себя невесть что, уж я-то знаю)))
-
-
07.07.2009 в 17:54-
-
07.07.2009 в 18:14без обид, я просто действительно запуталась.
-
-
07.07.2009 в 20:00-
-
07.07.2009 в 21:08Просто эмоции так и прут, но я боюсь в конце забыть о том, что тревожило в середине.
-
-
08.07.2009 в 08:38Только заметь, что во-первых, наши с тобой понимания персонажей - разные; во-вторых, не забывай, что кроме описанных Наоко характеров есть еще и люди, которые переплелись с ними, и в-третьих: они противоречивы, потому и живые
-
-
08.07.2009 в 10:53Мне просто надо отрешиться от оригинала, забыть о нём и читать как самостоятельное произведение...
-
-
08.07.2009 в 11:54