Homo sum humani nihil a me alienum puto.
Вторая ночь кошмаров...
Первая ночь - матерное письмо и ожившая шкура лисы с ярко-красными горящими глазами, гонявшаяся за мной по двору, потом в подъезде. Домофон не работал и магнитную дверь она легко открыла, прогрызла деревянную дверь - вторую дверь в подъезде, и, кажется настигла меня на третьем этаже... Тут же я проснулась...
Вторая ночь - полусон, полуявь... Голоса вокруг, много голосов, среди которых больше два... А еще мой, когда я звала хранителей... И они были где-то здесь, и не здесь... А два голоса в окружении многих тонких, пищащих, говорили и говорили... Обвиняли, ругали и читали приговор.... Я не помню ни слова из этих разговоров... Но это давило... Был еще сон, про пустую квартиру, где уже никто не живет, и про мои слезы... "Я виновата"...
Я снова провалилась в сон, уже без снов, когда хранитель накрыл меня чем-то, завернувшись в два одеяла. Я дрожала. Болела голова.
Первая ночь - матерное письмо и ожившая шкура лисы с ярко-красными горящими глазами, гонявшаяся за мной по двору, потом в подъезде. Домофон не работал и магнитную дверь она легко открыла, прогрызла деревянную дверь - вторую дверь в подъезде, и, кажется настигла меня на третьем этаже... Тут же я проснулась...
Вторая ночь - полусон, полуявь... Голоса вокруг, много голосов, среди которых больше два... А еще мой, когда я звала хранителей... И они были где-то здесь, и не здесь... А два голоса в окружении многих тонких, пищащих, говорили и говорили... Обвиняли, ругали и читали приговор.... Я не помню ни слова из этих разговоров... Но это давило... Был еще сон, про пустую квартиру, где уже никто не живет, и про мои слезы... "Я виновата"...
Я снова провалилась в сон, уже без снов, когда хранитель накрыл меня чем-то, завернувшись в два одеяла. Я дрожала. Болела голова.
Э... Хранителями являются кошмары? А почему?