Как здорово все же просыпаться под крики птиц за окном, от яркого солнечного лучика в лицо, как здорово)

Сегодня опять странный сон: у меня появились новые подруги, четыре девочки, одну из которых зовут Маша, высокая с коричневыми кудряшками, немного полная, и, по-моему, из рокеров, еще одна девочка - имя помнила, но забыла почти сразу, как проснулась, незрячая, в пугающих черных очках, с вечно удивленным и взволнованным лицом и тонким плачущим голосом. Еще одна девочка с каким-то нерусским именем, сложным для произношения, в инвалидной коляске, жалко так ее, я ее видела запуганной, одну в огромной темной квартире, и еще одна девочка, чье изображение из памяти стерлось, кроме огромной копны светлых волос Все они были во сне моими подругами, интересно... к чему это?

Странные все же сны мне видятся, по-моему, не к добру все это

Кста, вспомнила одну интересную цитату:

"Леди отличается от цветочницы не тем, как она себя держит, а тем, как с ней себя держат".

Бернард Шоу.

Да... верно, очень верно...

@музыка: Maria Lazareva - Alone (кста, мне очень даже нравится)

@настроение: Не знаю какое, странное...

@темы: "Цитаты", "Сны", "Это - я"

---

Сны...

Я действительно схожу с ума
Сегодня снились странные сны, боюсь, не отвяжутся они от меня, пока не напишу все это

Сперва мне снился странный сон. Я была, как ни странно, мужчиной - странным дядькой, джентельменом с усами, это я, почему-то, помню, в каком-то странном костюме в полоску, и у меня была жена, как ни странно, и по времени мы принадлежали к середине 20 века. И видно все как-будто со стороны: как кино какое-то.
Смысл этого кино был в том, что мы искали какую-то истину... Бежали по коридору, темному-темному, в каком-то здании, за нами гнались, мы искали Главную Истину - Первую Истину, проходя через предыдущие Десять, причем каждая истина - как бы комната со светом. Мы прошли все истины, кроме Второй - во вторую не заглянули - за нами была погоня, мы прыгали по каким-то крышам, снова бежали в коридорах, добежали до последней комнаты: стеклянное помещение с кучей детей, сидящих за партами, огромные окна огорожены решеткой снаружи, а еще снаружи тьма крыс.За спиной голос "жены": вот из-за этих крыс мы и не смогли добраться до Истины в прошлый раз. Мы открываем двери обратно - крысы устремляются туда, а потом бегут обратно, ибо за ними гналось ровно столько же кошек, постепенно превращающихся в тигров, а следом - погоня: военные с пулеметами.
Мы бросаемся на решетку, отрываем ее, разбиваем стекло и влетаем в комнату, тигры за нами, дети орут, тигры рычат, мы - к окнам, за нами погоня: солдаты с автоматами:"руки за голову, огонь по тиграм". Открывают огонь. По-моему, вместо тигров стреляют по моей "жене", я бросаюсь к стеклу, зная, что она уже мертва, разбиваю локтем стекло, прыгаю, замечая, что вместе с тиграми убита половина детей, следом за мной высовывается бритый парень с автоматом и расстреливает меня в полете. Тело продолжает падать, глаза трупа широко открыты. А я, понимая, что мой персонаж уже убит, все же чувствую, что еще жива и еще размышляю над тем, скоро ли я упаду... Но тело не падает, потому что идут титры и замедленная съемка: показывают как этот джентельмен и его жена картинно прыгают по крышам... только я уже вижу все как по телевизору, повторюсь: даже титры идут как на экране.
А потом другой сон - и опять я какой-то мужик, сильно похожий на Стилавина, тока небритый, жирный в желтой майке и кепке. Жуть какая-то. И опять меня убивают: на этот раз чем-то травят: сперва съедаю какие-то сладости, потом мне говорят, что они заражены какой-то бациллой, я пытаюсь вытравить их обратно, дико ору, чувствуя горечь во рту... А потом вижу газеты с моей фотографией... вернее с фотографией того мужика, интуитивно понимая, что это я, читаю: "ЧЕРЕЗ 6 МЕСЯЦЕВ ОН СКОНЧАЛСЯ"...
И вообще как-то странно, триллер какой-то. А может моя прошлая жизнь такой была...
Мне часто снятся сны, где меня убивают: бандиты в спину, или просто сама оказываюсь в гробу, в каком-то сне я усердно выбирала себе гроб
По-моему у меня едет крыша...
А может я слишком впечатлительно...
А вообще говорят, что если видишь свою смерть - жить долго будешь

@музыка: Road of life (автор Мичиру)

@настроение: Странное чувство где-то внутри

@темы: "Сны"

---

муть какая-то

Нет, я определенно схожу с ума. Я вернулась из универа, с предзащиты, с больной головой, и ощущением, что у меня конкретно съезжает крыша, нет, сильно не прибили, не ругали, но все-таки как-то не по себе. Нет, все-таки я так и осталась ребенком, я абсолютно беспомощна во взрослой жизни.
И тем не менее, оставаясь ребенком, я все же твердо решила(вчерашний скандал с отцом был последней каплей) - никакого замужества! НИКОГДА не выйду замуж. Хватило мне вида отца и дяди, не надо мне такого счастья!!!!

КОЙНЭ!КОЙНЭ!!! Ааааааааааааааа Глокая куздра парадигматической синтагмы!!!!!!!!!!!!!!!!! (хочется поругаться... будем ругаться филологическими терминами)

Нет, я серьезно, ребенок, не приспособленный к взрослой жизни, но со взрослыми, смешными, замашками. Как просто было, пока училась в трех школах сразу: четкий график и ничего кроме - тогда намного легче. Теперь - сама график строй, причем сама же и разрушу его. Ну вот почему???? ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

Я абсолютно беспомощна во взрослой жизни, причем прекрасно это понимаю. И совсем не понимаю, как люди все успевают, я вот ничего, совсем... ЭХ...

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Мысли", "Это - я"

---

Филологические опусы

Урра!!!!!!! Меня все-таки пустили, пустили в интернет!!! Я счастлива до невозможности.
Решила кое-чем развлечь читателей дневника. Выставлю интересные опусы, скопившиеся за полтора года. Итак...

Из Математического определения: "КВАДРАТНАЯ матрица называется ТРЕУГОЛЬНОЙ..." Вдумайтесь в это сочетание...
Новые ругательства филологического типа:
Супрематическая сублимация. (это просто набор слов)
КОЙНЭ.
Офеня.
Глокая куздра бодланула бокра и кудрячит бокренка. (Придумал Щерба, академик такой)

Истинные значения слов:
Мерзавец: В древние времена была такая казнь: выводили человека голым на мороз и холодной водой поливали. Так вот это тот человек, которого казнили.
Подлец: А это тот, кто поливал, палач то есть.
Негодяй: Во время Петровского правления, тех юношей, что не могли быть набраны в рекруты в следствие какого-то увечья, считали негодными. Называли Негодяями.

Наши интересные предметы:

СРЯ (догадайтесь) - филологическая шутка: несуществующее деепричастие неприличного глагола. (На самом деле аббревиатура Современный Русский Язык)
РНЯ - Русский Национальный Язык

Интересно: Слово ЕРУНДА на самом деле было жаргоном - пришло из бурсацкого языка. А образовалось от латинского слова GERUNDIUM

Продолжение ругательств: Постпозитивный номинатив - Препозитивный номинатив (ортологические понятия, найдите разницу).

Мои заскоки по Толкину:
На паре математики:
На самом деле: "2 множества являются подобнымии..."
Написала я: "2 ХОББИТА являются подобными..."
На паре словообразования:
На самом деле: череда превращений: фонема - морфема - лексема - предложение
Написала я: череда превращений: эльф(Перворожденный) - человек - орк - урук-хай

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Игры", "Мысли"

---

Интересно. Я заметила одну особенность: весной огни светят ярче, воздух такой чистый, что и огоньки оставшихся на деревьях гирлянд и звездочки и месяц светят очень ярко, и цвета чистые, как будто мир только родился заново...

Ээээээээээээээх, меня лишают интернета на два дня, абидна. И настроение никудышное - поистине детская литература предмет интересный, но у нашего преподавателя невероятный талант - сделать интересный предмет невероятно скучным...
Мне скучно. И как-то странно.

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Мысли"

---

Новое правило

Я решила ввести новое правило в своем дневнике. Поскольку всегда и везде запрещают флуд, я всем свои ПЧ разрешаю флудить в моем дневнике. Я отвожу специальные записи - и флудите скока влезет. Мне будет интересно понаблюдать, вам будет место выговориться, если хотите. Тока одно единственное ограничение: никаких оскорблений в адрес друг друга, никакой нецензурщины. Остальное можно))

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Флуд"

---

Золотые правила китайцев в 21 веке

Нашла старую книжку с интересно переиначенными "Золотыми правилами китайцев". Решила выставить некоторые - они особенно жизненны

1 Делайте для людей больше, чем они ожидают.
2 Не верьте всему, что услышите. Тратьте все, что у вас есть.
3 Когда произносите "Простите меня" смотрите человеку в глаза.
4 Никогда не смейтесь над чужими мечтами. Люди, у которых нет мечты, бедны духовно.
5 Боритесь за свое мнение, но, пожалуйста, не оскорбляйте никого.
6 Не судите о людях по их родственникам.
7 Говорите медленно, думайте быстро.
8 Помните, что великая любовь и великие достижения связаны с огромным риском.
9 Если вы что-то теряете, не забудьте этот урок.
10 Помните три "-ай":
-уважАЙте себя.
- уважАЙте других.
-отвечАЙте за свои поступки.
11 Не позволяйте мелочам разрушить большую дружбу.
12 Улыбайтесь, когда снимаете трубку. Тот, кому Вы звоните, это услышит.
13 Оставайтесь иногда наедине с самим собой.

Предупреждение: не все советы китайцев следует понимать буквально, особенно совет 2.

Кста, философский и психологический вопрос назрел, может кто ответит:
в чем разница между любовью и влюбленностью.

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Мысли"

---

Курсач, будь он неладен

Убейте меня ап стену!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Я с ума схожу, ну вот нафиг я пошла на кафедру современной литературы курсовую писать? Зачем, спрашивается? Не... лучше бы я этимологией занималась и лингвистикой, а не этой мурой с постмодернизмом.
Вроде бы все нормально было, и планы работы уже настроены и придумала кое-что, а вот сейчас поговорила с научным руководителем - все, руки опустились, можно пойти вешаться. Опять не знаю, что делать. Если мне поставят четверку, я буду сильно-сильно прыгать до потолка и кричать АЛЛИЛУЙЯ!!! О Господи, ну помоги мне, я не напишу так ничего...
О... полезна, аднака, мысля появилась...

@музыка: Maria Lazareva - Alone (кста, мне очень даже нравится)

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Учеба"

---

Продолжение фанфика:)

Цифрами я обозначаю ссылки. Так что, увидите цифру - потом смотрите ссылки внизу, после рассказа.
Итак...

Часть 2. (1)

***
Сегодня мы выехали в путешествие!
Вернее, не совсем в путешествие. Мичиру предложила отправиться в горы на несколько дней, причём её путешествие в горы включало в себя не только катание на велосипеде по горным тропам, но и сплав по горной реке, прогулка возле водопада и обратный круиз по морю до Токио. Правда, я не совсем поняла, куда она собралась и зачем всё это вообще нужно, но… в целом идея неплохая.
А вообще, вот такой «семейный» отдых в горах стал обычным поводом, чтобы помирить меня с Харукой – она всё ещё дулась.
Сегодня мы выехали на поезде из Токио к какому-то небольшому городку с рюкзаками и велосипедами. Надо сказать, что, хоть поехало нас пятеро, горных велосипедов было всего три: я и Хотти попросту кататься не умеем, поэтому её было решено предоставить либо Мичиру, либо Сецуне, а меня – Харуке. Надо сказать, против такого «соседства» были и я и она. Но нас не слушали.
Ну, ладно, с этим как-нибудь разберёмся. Сейчас мы едем в поезде: кресла расположены в купе 3x2, я Хотти и Сецу – Сецуна разрешила называть себя именно так, сидим вместе, Харука и Мичиру – вдвоём, они о чём-то шёпотом переговариваются. Мы втроём играем в «колыбельку» - игра с верёвочкой, задача – снять с пальцев другого верёвочку, чтобы не распустить получившийся узор, но создать другой. Сецуна и Хотару прекрасно с этим справляются, а у меня, пока что, ничего не получается. Похоже, пальцы у меня не такие гибкие и чуткие.
Я уже сломала их узоры раз пять и только два раза я соединила верёвочку в новый узор. Обидно!
- Ну, вот, опять! – узор снова сломался, верёвочка распустилась. – Я больше не хочу играть! – я возвращаю верёвочку Хотти и отворачиваюсь к окну. Они продолжают игру.
- Тоже не получается? – слышу я грубоватый голос тоже сидящей у окна Харуки.
- Тоже?
- Я тоже не умею, – пожимает она плечами и снова замолкает, уже до самой станции.

- Ну, что, договорились? – Мичиру садит Хотти к себе на велосипед. Сецуна едет «налегке», в смысле без пассажира. Харука обречённо вздыхает и подсаживает меня.
- Тогда наперегонки, – заявляет она, я чуть не упала с велосипеда.
На перегонки! Она с ума сошла!
- На перегонки! – соглашается Мичиру и вопросительно смотрит на Сецуну. Та заканчивает заплетать свои длинные волосы в косу.
- На перегонки! – кивает она, надевая кепку. – На старт, внимание… - и рванула вперёд. – Поехали! Последний будет готовить!
Мичиру тут же устремилась следом.
- Согласна!
- Так не честно! – восклицает Харука, нажимая на педали.
Мне остаётся только закрыть глаза и ещё крепче сжать руками её талию. Иначе я точно упаду.

Удивительно, но уже спустя полчаса, я успела привыкнуть к быстрому мельканию деревьев и дороги перед глазами, небольшой тряске, когда велосипед ехал по каменистым тропкам и ощущению полёта, когда Харука останавливалась где-то на небольшом возвышении, поджидая подруг, которых она уже давно обогнала, а потом резко набирала скорость на спуске и внезапно тормозила, поднимая клубы пыли. Причём каждый раз после такого захватывающего спуска, я слышала тёплый успокаивающий голос Харуки и осторожное прикосновение к моим рукам её руки, если я слишком сильно стискивала их от страха.
- Не бойся, Эми-тян. – бодро и ласково произносила она и чуть поворачивала голову ко мне, ободряюще улыбаясь. Похоже, Мичиру была права, посчитав, что такая «прогулка» обязательно нас помирит.
- Я уже не боюсь – так же пыталась ответить я, хотя зубы стучали против моей воли.
- Тогда прибавим скорость? – задорно спрашивала она.
- Ага.
И она ещё больше прибавляла скорость, ещё больше отрываясь от своих подруг. Похоже, кашеварить сегодня придётся им.

Мы ехали ещё три часа с лишним, то останавливаясь и поджидая, пока приблизятся Сецуна и Мичиру с Хотти, то снова спускаясь по крутой тропе на огромной, для велосипеда, скорости. И каждый раз захватывало дух, когда переднее колесо велосипеда повисало над «бездной». Наконец, впереди показались развилки. Харука остановилась возле развилки. Подъехала Мичиру и развернула карту: до деревни, где жили её знакомые и где располагался отель оставалось ещё около одного дня пути. Сейчас они стояли на развилке двух дорог, одна из них вела к небольшой деревушке, выше в горы, другая, напротив, в лес, дальше, где было озеро, давным-давно образовавшееся вследствие извержения вулкана и сопутствовавшего ему землетрясения, и очень удобная полянка для лагеря. На ночлег можно было остановиться и в деревне, и возле озера. Решать предложили нам с Хотти.
- К озеру, – твёрдо проговорила Хотару и я заметила улыбку, осветившую её постоянно бледное лицо – первую улыбку за всё то время, сколько я жила в доме своей сестры. Я успела краем глаза отметить одобрение в глазах Мичиру и хитрую улыбку Сецуны, играющей в «переглядки» с Харукой.
Так, всё ясно, они уже всё решили до меня.
Мне осталось лишь обречённо кивнуть. К озеру, так к озеру.

До озера было ещё около двух часов езды. Удивительно, как они могли так справляться с собой! Ни тени усталости не было во взглядах и движениях девушек. Они снова продолжили свою игру, снова неустанно боролись за первенство, снова Харука всех опережала, вырываясь вперёд так легко, словно сам ветер питал её энергией. Они весело перекликались, хихикали, подтрунивая друг над другом, хохотали во весь голос и ветер разносил их смех по всему лесу, вспугивая лесных обитателей. Мда… Эту поездку я запомнила на всю жизнь!
Но, наконец, впереди в свете уже склонявшегося к закату солнца заблестело озеро. Лес постепенно расступался, открывая широкую поляну, покрытую мягкой изумрудной травой. В тени деревьев приютились маленькие синие цветы, обрамлявшие дорожку к полянке с двух сторон синим ковриком. Солнце устало и тепло светило сквозь кроны деревьев, спугнутые смехом и криками девушек птицы беспокойно перескакивали с ветки на ветку и перекликались между собой, их голоса сливались с голосами девушек, добавляя в и без того шумный лес ещё больше звуковой неразберихи.
Как я и ожидала, мы первыми достигли полянки. Харука обогнала Мичиру и Сецуну так сильно, что, когда они подъехали, полянка уже принимала обжитой вид: Харука уже расстелила одеяло, чуть вдалеке поставила палатку – ещё одна палатка должна была появиться позже: поскольку Сецуна ехала сегодня без пассажира, то, по уговору, вторую палатку тащила она. Мы уже успели собрать ветки для будущего костра, когда на полянку одновременно въехали Мичиру с Хотару и Сецу.
- Вы проиграли, – хмыкнула Харука, усаживаясь на одеяло.
- Ещё нет. У нас будет возможность отыграться, – обиженным голосом проговорила Мичиру. И тут же рассмеялась, увидев не менее обиженную гримаску на лице Харуки.

Через какое-то время рядом с первой палаткой возникла вторая, из рюкзаков на свет появились бутерброды, какие-то сладости, копчёная курица, которую, кстати, не всегда встретишь в Японии, даже рисовые колобки, лимонад и другие вкусности. Похоже, что сумасшедшая гонка по каменистым тропам отнимала у Харуки немало сил, она с жадностью набросилась на еду, к ней мгновенно присоединилась Хотти – удивительно, она так меняется на природе.
Меня на еду совсем не тянуло, как-то не хотелось. Странно, вместо того, чтобы чувствовать радость от такой «семейной прогулки», я чувствовала горечь и боль. Я вспомнила, как отговаривалась от таких прогулок мама: «Это дикий отдых, не для царской крови».
И как она резко изменила своё мнение, когда Микель настоятельно вытащил её на природу, когда мы уехали с мирной миссией в Мариантиль, когда мы так же заночевали на берегу реки, вдоль течения которой необходимо было идти, чтобы добраться до этого лесного селения. Именно идти или, каким-то образом расположив к себе лесных обитателей, ехать верхом на волчице или оленихе, с милостивого согласия детей Леса. Коней сюда не пускал сам Лес. Тогда мы превратили своё путешествие в увлекательное приключение, в отдых для всей семьи – это был первый и последний наш поход, а потом…
- Что-то случилось? – рука Сецуны легла мне на плечо. Я достаточно резко обернулась. Я и не заметила, что, заплутав в собственных мыслях, я снова углубилась в лес, только сошла с тропинки и вошла в какие-то заросли: меня окружал кустарник, под ноги ложились те самые голубенькие и синие цветы. Дальше за кустами расстилалось настоящее разноцветное поле. Сецуна стояла рядом, слегка наклонившись ко мне, смотрела прямо мне в глаза. Второй раз за всё это время я хотела заплакать и уткнуться лицом в чьё-нибудь тёплое и надёжное плечо, второй раз я чувствовала жжение в глазах, но, как я ни старалась, нечеловеческая природа брала своё. Я не могла заплакать.
- Нет, ничего.
- Ничего? – похоже она понимала, что я чувствовала на самом деле, но не спрашивала больше, не лезла в душу, просто понимающе вглядывалась в мои глаза.
- Нет.
- Тогда, пойдём к остальным, – она ласково улыбнулась и взяла меня за руку. Пока мы шли обратно, она умудрилась насобирать цветов и, чтобы успокоить остальных, обеспокоенными взглядами встретивших нас, начала с увлечением рассказывать мне о флоре Японских островов, указывая на цветок и рассказывая о нём. Сама не помню как, но постепенно я и впрямь увлеклась её рассказом.
- Где вы были? – вопросом встретила нас Мичиру.
- Я показывала нашей Маленькой Принцессе цветочную поляну, мимо которой мы проезжали, помнишь, Мичиру, всего несколько минут ходьбы отсюда.
Я вздрогнула.
Как ты меня назвала? Маленькая Принцесса? Ты знаешь, кто я?
- Почему принцесса? – удивилась я.
- Потому, что я тебя очень люблю, моя названная сестрёнка, – улыбаясь, тепло отозвалась Сецу и потрепала меня по волосам. И снова предательски щиплет в глазах, и снова тепло в сердце и это приятное ощущение.
- Не хочешь искупаться? – улыбнувшись, предложила Мичиру, рассеивая на миг нахлынувшее очарование, и, взяв меня за руку, настойчиво потянула к озеру. Я пожала плечами и оглянулась на Сецуну.
- Иди, – одобряюще проговорила она.
Я скинула футболку и юбку – Мичиру предусмотрительно посоветовала нам с Хотти надеть купальники, и побежала следом за Мичиру. Надо сказать, воду я очень люблю, не меньше, чем лесную тишь и цветущие поляны.
Вода оказалась на редкость тёплой. Едва я вошла в воду, меня тут же обдало брызгами. Мичиру стояла по пояс в воде и брызгала в меня водой. Я едва успела заслониться от нового фонтана. Пришлось, назло ей, пойти ей навстречу, а потом погрузиться под воду. Потеряв цель обстрела, Мичиру нырнула следом.
Теперь моя очередь. В ту же секунду, когда Мичиру скрылась под водой, я вынырнула и со всей силы ударила ладонью по водной глади: проверенный способ – оглушает любого, кто в данный момент находился под водой, заставляя его вынырнуть обратно. Так и есть: Мичиру показывается на поверхности, и тут же в неё устремляется фонтан из брызг. Озеро огласилось визгом.
- Хитрая! – восклицает она. Сзади раздался оглушительный смех: Сецуна и Хотару, решившие присоединиться к нам, стояли по колено в воде и громко смеялась. Даже не всегда улыбчивая Харука, наотрез отказавшаяся лезть в воду, сейчас сидела на одеяле и просто хохотала. Удивительно: похоже, сейчас они действительно чувствуют себя счастливыми и напрочь позабыли о своей тайне.
- Почему вы смеётесь? – я даже испугалась такой внезапной перемены настроения.
- Никому ещё не удавалось победить Мичиру в её стихии, – проговорила Харука, подойдя к воде. – Ты первая.
- В её стихии?
- Я – дитя воды, – сквозь смех проговорила Мичиру, подплывая ко мне сзади и обрушивая на меня водяной поток. Новый взрыв смеха. Теперь уже и я смеюсь вместе со всеми – на душе легко и спокойно, воспоминания и волнения растаяли, как дым.
Я хватаю сестру за руку – наша борьба продолжается уже под водой. К нам присоединяются остальные, кроме Харуки, оставшейся на берегу. Это, оказывается, весело – вот так по-детски барахтаться в воде, забывая обо всём, теряя счёт времени, наслаждаясь приятной прохладой и лаской воды. В конце концов, наша с сестрой «борьба» превратилась в обычные игры в воде, где уже участвовали все.
Я не успела заметить, как Мичиру отделилась от нас. Зато дикий визг слышали все, когда Мичиру окатила водой задремавшую в тени Харуку.
- Ты меня убьешь! – взвизгнула та.
- Только покалечу! – в тон ей ответила Мичиру и настойчиво потащила Харуку к воде. Та отпиралась, как только умела и, пока что, побеждала Мичиру, правда, отпиралась она уже с явной неохотой. Хотти пулей вылетела из воды и, схватив своего «приёмного папочку» за другую руку (одну держала Мичиру), тоже потащила блондинку к воде, прямо в той одежде, в которой та сейчас находилась: в коротких бриджах бежевого цвета и свободной белой рубашке с короткими рукавами. Сецуна и я остались на месте: для Сецу это было бы явным перебором, а для меня… пока что Харука была мне чужой, приятельницей, не более.
Наконец им удалось затащить Харуку в воду, причём не просто затащить, а утянуть туда, где было более-менее глубоко, при этом Мичиру успела уже пару раз окунуть Харуку в воду с головой. Поскольку одежда на ней всё равно уже вымокла, Харуке ничего больше не оставалось, как присоединиться к общей игре и попытаться «отомстить», отправив под воду кого-то из оставшихся. И я так и не поняла, почему первой, кого Харука попыталась утопить, оказалась я.
Я не успела понять, как это получилось: она нырнула, причём на достаточном расстоянии от меня, но как получилось, что она оказалась у меня за спиной и, будучи ещё под водой, обхватила меня и резко дёрнула вниз? То, что вообще произошло, я смогла понять только когда, изрядно наглотавшись воды, я снова выплыла на поверхность. Харука стояла рядом и издевательски поглядывала на меня из-под нависших над глазами намокших прядей её и без того непослушных, вечно растрёпанных, волос. Кругом все хохотали, правда, до того времени, пока сами не отправились под воду. Последней, кто оказалась под водой, была Мичиру. По тому, как долго они не показывались на поверхности, можно было понять, что они или долго боролись, или…
Не смей! Это уже не моё дело, даже не думай об этом!
Когда они вынырнули, одновременно, мне показалось, что у обеих щёки малость покраснели.
- Хару, мы так не договаривались!
Так вот как она называет тебя!
- Ты сама виновата, – несколько нахально проговорила Харука, обнимая Мичиру за талию и приближая её к себе. Сецуна и Хотару как по команде отвернулись и закрыли глаза.
Чёрт! Надо было последовать их примеру!
Несколько секунд Харука и Мичиру просто смотрели друг другу в глаза. Потом Мичиру закрыла глаза и мягко подалась вперёд. Харука чуть склонилась к ней, она закрыла глаза, едва их губы встретились. Постепенно поцелуй становился всё глубже, Харука всё сильнее обхватывала стройное тело Мичиру, а она всё теснее прижималась к ней. Её руки обвили шею блондинки, та чуть склонила голову, её рука скользнула по спине Мичиру от талии к её волосам… ИХ Сон…
Со стороны казалось, что прошло всего несколько минут, а для них, наверное, это была вечность…
Я продолжала смотреть на них, не смея отвести глаза, я не поняла, что они смотрели на меня, с испугом и какой-то жалобной искоркой в глазах. Я смотрела на них и не видела, как они резко отпрянули друг от друга, как покраснели, как Мичиру зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Я продолжала смотреть на них широко раскрыв глаза…
Харука опомнилась первой. Никогда не забуду этот взгляд! Мольба, испуг, боль и незнакомая мне тень мелькали в её глазах.
- Ты видела? – убийственно спокойным тоном спросила она.
Я не могла соврать.
- Да.
Она прошла мимо меня к берегу. Мичиру осталась на месте, всё ещё не в силах пошевелиться. Я обернулась – мне показалось, что всегда гордая девушка внезапно стала беспомощной и слабой. Она брела, как-то внезапно ссутулившись, не замечая ничего вокруг.
- Харука, подожди! – вырвалось у меня. Я бросилась за ней.
Какая же я дура! Надо было сделать вид, что я ничего не видела, надо было отвернуться, как Сецуна и Хотару, а я…
Харука остановилась, обернулась, сурово взглянула на меня, когда я приблизилась к ней.
- Чего тебе надо? Не смотри на меня так! – её голос звучал грубее, чем обычно. Я опустила голову – всё-таки она правильно сердилась, я не должна была…
- Прости, я не хотела, я не знала… Ты не думай, мне не противно, наоборот… Вы так красиво смотрелись вместе, я не могла отвести глаз, я никогда не видела ничего подобного, я не знала, что такое чувство есть и что оно может быть таким… искренним… Простите, пожалуйста, я, правда, не хотела, я не думала…
Я не заметила, как подплыла Мичиру, как она встала рядом, как Харука нашла её руку и сжала ладонь Мичиру в своей ладони.
Прости, сестрёнка…
- Всё в порядке, ты бы всё равно когда-нибудь узнала, – прошептала Мичиру и опустила глаза, не в силах смотреть на меня.
- Ты сердишься? – я снова готова была заплакать.
Если бы не эта нечеловеческая порода!
- Нет, – тихо проговорила Мичиру, её внезапно похолодевшие руки легли мне на плечи – Я не сержусь, Хару тоже, – она многозначительно взглянула на хотевшую было возразить Харуку, та промолчала и кивнула.
- Мичиру, я…
- Не называй меня Мичиру, зови меня просто Мичи, так намного удобнее, – она взяла меня за руку. – Пойдём сушиться.
Я нехотя пошла за ней. Сказать по правде, влезать из воды совсем не хотелось, но солнце уже опускалось, холодало. Я обернулась и взглянула на Сецуну – в её глазах появился немой укор.

Вечер прошёл в молчании. Мне стало страшно, никогда раньше я так не боялась. Мне казалось, что всё веселье, всю ту радость, которая чувствовалась в их голосах, которая светилась в их глазах, как ветром сдуло, осталась только горечь. И во всём виновата я… Я рассеяла тот счастливый сон…
Но вот что странно: ни слова упрёка, ни тени укора или обиды не слышала и не видела я. Никто не сказал и слова об этом, но я чувствовала, как они в одно мгновение стали так холодно любезны, что хотелось сбежать. Лучше бы они накричали, даже лучше бы ударили, я чувствовала бы себя лучше, чем сейчас, окружённая холодным молчанием и заботой.

Я сижу на одеяле, не смея даже подойти к ним. Сецуна, Мичиру и Харука сидят у костра и что-то обсуждают в полголоса, Хотару бегает по траве за бабочками. Слышно, как затрещали кузнечики и цикады – здесь всего полно, закричала, сзывая на ночлег своих птенцов, лесная птица. Темнеет, солнце уже почти село.
Становится холодно, старый голубой свитер, связанный когда-то моей мамой, Королева любила рукоделие, – я успела захватить его перед тем, как ушла из дома – уже не греет. Цветы, собранные Сецуной, уже завяли, лежат на одеяле. Я взяла их в руки, начинаю рассматривать.
- Замёрзла? – ко мне подсаживается Харука. В её голосе уже не слышно того холода, напротив, в нём звучит какая-то грубоватая нежность. Она протягивает мне кружку с горячим чаем. – Держи, согреешься.
- Спасибо.
- Ты не обращай внимания, я просто погорячилась. Я боялась, что ты не поймёшь…
- Харука, я, правда, не хотела, я случайно…
- Я знаю, – снова воцарилось молчание. Она ничего не говорит и только смотрит в сторону озера, туда, где самый край солнца ещё зависает над водной гладью. Я молчу, обжигаясь, пью чай, не смею даже спросить её…
- Ты когда-нибудь ночевала под открытым небом? – наконец, спрашивает она, с явной неохотой, скорее из вежливости.
- Нет, – упс! Я солгала… но не могла же я…
Темнота всё сгущается, скоро от света засыпавшего солнца ничего не останется. А в темноте страшно молчать. Тихонько начинаю тянуть «Et si tu n’existais pas», что в переводе с французского «Если бы тебя не было…». Я, конечно, не имею таланта, но, говорили, у меня неплохо получается. А эта песня одна из моих самых любимых. Я погружаюсь в мир звуков. Я забыла, что со мной рядом кто-то есть…
Харука молчит и слушает, глядя вдаль. Осторожно подходит Мичиру, в рубашке Харуки, на ней она смотрится весьма забавно, хотя, сказать по правде, рубашка ей идёт. Сецуна присаживается на одеяло, рядом со мной, они молчат, не смея прервать меня. Я смотрю на них, но не вижу, вернее не воспринимаю, но чувствую их, замечаю их присутствие только, когда Мичиру осторожно опускается на колени рядом с Харукой и случайно задевает мою руку. Я замолкаю. Мне кажется, что петь в присутствии известной скрипачки, знакомой с такими талантливыми людьми, как «Три звезды», и петь так неумело, как я, кажется постыдным.
- Прости, что прервала тебя, – извиняющимся тоном проговорила Мичиру. – Ты красиво поёшь.
- Я пою только для себя.
- Да? – она улыбается – Ну, прости. А какие песни ты ещё знаешь?
- Много каких, – я пожимаю плечами. Я знаю английский, немецкий, японский языки, немного понимаю в русском, но не так, чтобы читать Льва Николаевича Толстого в подлиннике, впрочем, как и Шекспира на английском. Но песни на иностранных языках я спеть смогу, я знаю их множество.
- Например?
- Репертуар “ The Beatles” и Joe Dassin, некоторые песни Ramstein, Ария, некоторые песни на русском и украинском языке, правда, не так, как их поют сами жители России и Украины. Это самые сложные песни, только потому, что их язык самый сложный. Некоторые японские. А что?
- Ничего, – пожимает плечами Мичиру. – Показать сможешь?
Я в свою очередь пожимаю плечами, начинаю петь «Уточку», потом «Ласточку» и романс «Жаворонок». Они продолжают молчать и слушать песни на удивительном языке самой большой страны, и я почти уверена, что, не зная языка, они прекрасно понимают саму суть, то, что хотели сказать авторы этих песен – они умели сочинять музыку, проникавшую в самое сердце. Подходит Хотару, удивительно серьёзная и внимательная, садится рядом с Сецуной. Удивительно, как они вообще все поместились на одеяле!
Я продолжаю петь, уже не обращая на них внимания, я пою для себя, не глядя ни на кого, смотрю туда, где исчез последний лучик солнца. Мне начинают подпевать перекликающиеся ночные птицы и цикады.
Первой опомнилась Харука, она встаёт и идёт к догорающему костру, подбрасывает новые ветки. Огоньки пляшут с новой силой. Девушки нехотя поднимаются, идут к костру, уходящая предпоследней Мичиру берёт меня за руку и настойчиво тянет за собой. Хотару складывает одеяло и идёт за нами. Я всё ещё держу в руке кружку с уже остывшим, на половину допитым чаем.
Они садятся у костра, молча настоятельно просят сесть меня рядом, смотрят на меня, я понимаю, начинаю тянуть грустную песню про рябину, которая плавно перетекает в какую-то тоскливую баркаролу, потом во французскую народную. Они отводят глаза, чтобы не мешать мне, смотрят в костёр, ворошат горящие веточки. Странно, первый раз в жизни мне так уютно, я чувствую себя как в детстве, в «кругу семьи», среди друзей. Песня растворяется в ночном воздухе. Последние её звуки замолкают где-то в вышине, ночные птицы подхватывают их, разнося по лесу.
- Ничего подобного не слышала, – вздыхает Харука.
- Да. Я тоже, – прошептала Мичиру, придвинувшись к блондинке и положив ей голову на плечо. Харука обнимает её одной рукой. Свет от костра даёт удивительные отблески, они играют на лицах девушек, от этого Мичиру кажется уставшей, Сецуна печальной, Хотару мрачной, как готические скульптуры.
- Однако пора ложиться спать, – внезапно оживляется Мичиру. Сецуна согласно кивает.
- Ты в какой компании предпочтёшь остаться?
- То есть? – я вздрагиваю от этого внезапного вопроса. Харука мягко улыбается, поясняя слова Сецуны.
- Палатки только две: одна наша с Мичиру, другая – Сецуны и Хотти. К сожалению, мы ещё не успели купить третью. Но места в одной палатке хватит и на троих. С кем ты останешься?
Странно, сегодня я в таком хорошем настроении… В другой раз я бы воспротивилась, обычно я против любого соседства, а сейчас…
- Я к Сецуне пойду.
- Хорошо.

Уже поздняя ночь, я всё ещё сижу у костра в компании Харуки и Хотару. Сецуна ушла первой, она сказала, что приготовит спальные мешки для Хотару и меня. Потом тихо и незаметно скрылась в палатке Мичиру. Мы остались втроём. Сначала сидели молча, слушая стрекотню кузнечиков, потом Хотти предложила рассказать недавно прочитанные скандинавские мифы. Инициативу Хотару переняла Харука – она знает множество японских легенд про богов и храбрейших императоров и самураев. Мне на миг показалось, что она именно им подражает, выдавая себя за мужчину. Потом наступила и моя очередь – я помню легенды древней Эллады, Египта и Индии, в пансионе я много читала. За разговорами мы и не заметили, как высыпали звёзды, а вот луны не было. Стало ещё холоднее, костёр уже догорал.
- Ну, ладно, я пойду. – Хотти поднялась и пошла к палатке.
- Я, пожалуй, тоже. Спокойной ночи, Харука.
- Подожди, Маленькая Принцесса – она поднялась на ноги – ты ведь не сердишься на нас?
Опять Маленькая Принцесса…Уж если я за что и буду сердиться, то только за это имя, которое они сообща придумали мне. Или они просто знают, кто я? Что, если, они знают? Но… об этом знают только Воины, и то Эндимион говорил про Geo, а не про Эмили. Тогда как это объяснить? И почему я должна сердиться?
- За что?
- Мы несколько грубо обошлись с тобой и…
Вот в чём дело! А я подумала… Умеете вы пугать!
- Разве? Не волнуйся, Харука, всё в порядке. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, – тихо ответила она. Мне показалось, она хотела сказать ещё что-то, но промолчала и вернулась к костру.
Уже засыпая, сквозь ткань палатки, я видела, всё ещё сидящую у костра одинокую фигуру.

***
Сплав по горной реке – незабываемое впечатление. У нас три надувные лодки – хозяйство знакомых Мичиру, кажется какой-то там тётушки по матери. Чёрт, как же это противно, когда тебя треплют по щекам и сюсюкают. Еле сдержалась. Сегодня силы снова перераспределились: Харука на первой лодке в месте с Хотти, Я с Сецуной, а Мичиру с каким-то знакомым – юноша чуть старше Сецуны, ещё довольно симпатичный, с тёмно-коричневыми волосами, покрашенными так причудливо, что издали его причёска кажется полосатой: часть прядей тёмная, часть светлая и так далее вдоль, как у зебры. Мичиру смеётся и весело болтает с ним, Харука оглядывается на них, сильнее стискивает в руке ручку весла, сжимает зубы и снова отворачивается. Ревность не даёт ей покоя, это даже я поняла.
Каждая лодка нагружена: рюкзаки Мичиру, Харуки и Хотти на первой лодке, мой и Сецуны – на второй, на третьей, она побольше других, велосипеды. Если я правильно поняла, обратно этот юноша поплывёт на большой лодке, остальные две сдует и уложит вместо багажа.
Сплавляться будем до определённого места – река расширяется возле небольшого курорта при горячих озёрах. Там мы и сойдём, а оттуда снова полдня езды на велосипедах и причал. Вообще-то река и сама впадает в море, сразу за курортом, через десять миль, начинаются пороги, а за ними водопад, к которому и хочет съездить Мичи. Поэтому, вместо того, чтобы сразу после высадки на берег ехать к причалу, Мичиру предложила сделать небольшой крюк, съездить к водопаду, а оттуда уже к причалу. В общем, вместо половины дня мы потратим ещё около трёх дней.
Пока что мы плывём по реке. В основном, за нас всё делает река: быстрое течение несёт не слишком перегруженные лодки легко, нам остаётся только поправлять движение вёслами. Сейчас уже пятый день нашего пути: некоторое время мы погостили у тётушки Мичиру, госпожи Нишихара, привязчивой старушки-фермерши. Запас продуктов пополнили там же. Впереди нас ждёт ещё одна остановка на ночлег на берегу, после небольшого спуска намечается более-менее ровное место, берег там каменистый, он как-то сразу переходит в лес. Но на берегу очень удобно будет расположиться на ночлег – юноша, Стив, кажется, объяснил, что там очень живописные места, а чуть дальше от места для лагеря есть обрыв, с него открывается прекрасный вид. И, конечно же, Мичиру решительно настояла на том, чтобы остановиться именно там.
Харука попыталась, было, возразить, но юноша клятвенно заверил её, что это самое лучшее место для семейного отдыха, Харука нехотя согласилась. Она потом ещё долго о чём-то говорила с Мичиру, пытаясь отговорить её, ссылаясь на то, что у них было всего две палатки. Мичиру осталась непреклонна, но предупредила Стива и тот взял собственную палатку и гитару в придачу.
Теперь Харука только косо смотрела на нового спутника Мичиру и молчала.

Привал, как и было решено, сделали во второй половине дня. Место, и правда, было чудесное, но когда Мичиру попыталась показать его Харуке, та насупилась ещё больше – на этот раз оттого, что была не права. Сказать по правде, мне было её жалко.
Лагерь разбили быстро: Стив, совсем недавно приехавший из Штатов, куда он был отправлен по обмену из университета Кэйо, кстати, его же окончил и Коитиро Коидзуми, действующий премьер-министр Японии, оказался настоящим бойскаутом. В одно мгновение на более ровном месте уже стояло три палатки, и горел весёлый костерок, причём над костром уже висел котелок с кипящей водой. И когда он только успел?!
Правда мне почему-то показалось, что он как-то особенно поглядывает на Мичиру, словно рисуется перед ней. И, похоже, эти взгляды заметила не только я: Сецуна и Харука многозначительно переглянулись, причём последняя уже кипела от негодования, но чудом сдерживалась.
Чтобы не видеть самодовольных ухмылок Стива, она предложила нам с Хотти прогуляться вместе с ней к обрыву. Мы согласились.
И теперь мы стояли на высокой скале, нависавшей прямо над рекой. Стив не обманул – отсюда действительно открывался прекрасный вид: внизу шумит река, блестит на закатном солнце, за рекой, на точно таком же обрыве, раскинулся глянцево-зелёный лес. Возле самого обрыва росло три бука – японская флора причудлива, здесь даже сосны попадаются, а уживаются они с бамбуком.
Одной рукой обхватив ствол, мы с Хотти бесстрашно наклонились над бездной. Незабываемое ощущение. Здесь и правда было чудно, только Харука всё время была мрачна…
Точно такое же настроение было у неё и когда мы шли обратно. Она молча смотрела себе под ноги, не отвечая на робкие наши попытки её разговорить. В конце концов, мы отстали от неё, сбавили шаг и завели разговор о недавно прочитанных книгах.
Почти у самого лагеря мы услышали дикий крик. Харука со всех ног рванула туда, естественно мы за ней не успели. Хотя бежали что есть силы.
Когда мы всё-таки достигли лагеря и вступили на поляну, то в то же мгновение замерли в испуге. Прижав руки к лицу, почти у самой кромки воды, стояла Мичиру, перед ней, держа наготове длинную, кончавшуюся «вилкой», палку, стояла Харука, спиной закрывая подругу. А прямо перед ними уже готовилась к атаке чёрная змея, она угрожающе шипела, её голова была прижата к свитому в кольца туловищу и слегка покачивалась из стороны в сторону. Чуть дальше, побледневшая, стояла Сецуна.
- Змея! – вскрикнула Хотти, я бросилась вперёд.
Почти в ту самую минуту, как змея дёрнулась вперёд, атакуя своих жертв, я, подлетев, выхватила у Харуки палку, резко воткнула её в землю так, чтобы «рогатка» оказалась в земле.
Полушёпот, полукрик:
- Ащсошхьхас-с!
Змея, ринувшаяся, было, в атаку, дёрнулась, слепо ткнулась в сторону палки и замерла, словно наткнулась на невидимую преграду. Она медленно распутала кольца и начала обвиваться вокруг палки, я встала на колени и осторожно протянула руку – змея чёрно-пёстрой лентой обвилась вокруг моего локтя, запястья и просунула голову между указательным и средним пальцами. Я медленно встала. Змея продолжала ощупывать языком мою руку, но кусать не пыталась. Болотная гадюка, чей укус заставляет остановиться сердце, спокойно позволила погладить себя и закрыла глаза, когда, продумывая каждый шаг и каждое движения, я двинулась чётко по прямой тени, отбрасываемой воткнутой палкой. В том месте, где тень раздваивалась, хотя «рогатка» была в земле, я снова опустилась на колени и коснулась рукой, обвитой змеёй, земли. Она нехотя подняла голову и начала разматывать кольца, скользя вниз.
Чуть раскрыв рот, подражая змеиному шипению:
- Ашхосещохосщахьшащ-с!– ошибиться нельзя, любая, даже незначительная ошибка разъярит этого ползучего подданного и уже будет неважно – Наследница я или простая смертная, понимающая животных.
Оказавшись на земле, змея тут же юркнула в ближайшие заросли. Я резко обернулась…
Последнее, что я помню перед наступившей темнотой, собственный крик, обращённый к блондинке:
- Не выдёргивай палку!!!

Голова раскалывается, волосы мокрые от пота, холодный компресс на лбу…
О, Господи!
Я пытаюсь подняться, но тут же падаю. У меня нет сил. Сквозь слипшиеся веки различаю неясную фигуру, склонившуюся надо мной. Кто-то из девочек…
- Лежи, даже не думай подниматься!
- Я на камикадзе похожа? – через силу говорю я.
Никак не могла постичь тайны телепатии, последнее приказание отняло у меня слишком много сил… Как хочется спать…
- Ты спасла нас, спасибо, – прикосновение губ к моей щеке – Мичиру, точно Мичиру, кто кроме неё.
- Ты поняла, что она сказала? Асохша…
- Молчи! – я рывком поднимаюсь и зажимаю говорящей рот ладонью. Это оказывается Харука, она испуганно смотрит на меня. – Не смей повторять это слово!
- Хорошо, хорошо, – она примирительно улыбается, отнимает мою руку от лица, но отпускать не торопится. Сецуна поддерживает меня с другой стороны.
- Палка! – внезапно вспоминаю я – Палка, ты её не трогала? Её нельзя трогать, нельзя убирать, а то…
- Всё так же торчит твоя палка. Не беспокойся, – втроём они настойчиво укладывают меня обратно в «постель», заходит Хотару, меняет воду, снова холодное полотенце оказывается у меня на лбу.
- Лучше поспи.
- Нет.
- Как хочешь. – Мичиру пожимает плечами, выходит из палатки вместе с Хотару.
- Она не укусила тебя? – обеспокоено спрашивает Сецуна.
- Если бы укусила, вам бы пришлось уже закопать меня.
- Эмили! – ужаснулась девушка с яхонтового цвета глазами.
- Глупый вопрос, Сецу, правда, Харука?
- Хару.
- Что?
- Зови меня просто Хару. – Харука смотрит на меня с большей теплотой, чем всегда. Ну, Хару, так Хару. Если честно, мне так больше нравится.
Не могу больше… Я хочу спать, только спать…
Зевота выворачивает скулы. Я закрываю глаза – чувствую, что кто-то из троих моих новых сестёр как будто укачивает меня, как маленького ребёнка…
Наверное, я самая счастливая сиротка на свете…

***
Долгое время никаких приключений больше не было: мы благополучно сплавились по реке, девушки всё так же шутили и смеялись, разве что отношения между Стивом и Мичиру стали холоднее (Стива рядом не оказалось, когда она была в опасности), совершили намеченную прогулку к водопаду. Надо сказать, смотреть на падающую с огромной высоты воду – замечательное зрелище.
После того приключения со змеёй, они никак не изменили своего отношения ко мне, ни разу не спросили о тех словах, которые я тогда сказала гадюке, ни разу не вспомнили о моём странном поведении и не менее странном обмороке, повторившемся на следующий день после первого. Только Мичиру настояла на том, чтобы я осталась ночевать в их палатке, и я точно помню, что она так и не уснула в ту ночь, сменив Харуку «на посту». Я помню, они всё время находилась рядом, охраняя мой сон, из опасений, что обморок может повториться и ещё раз. Но их опасения оказались напрасны – я знала, что больше обмороков не будет, ведь слов было всего два. И то, их бы не было, если бы я, дура, не оставила дома Кортик и Жезл, один медальон ничего не даёт, а для заклинателя нужно больше энергии, желательно, серебра Гребня Ундины.
Зато мои опасения подтвердились – змея оказалась в нашем лагере не случайно, она была подослана, подослана с целью убить. Так просто она бы не напала, и уж тем более, не появилась бы в лагере, там, где людно – она боится людей так же, как и люди её. Во всяком случае, я с большей бдительностью стала наблюдать за лагерем, а по ночам настоятельно просила Стива или Харуку не трогать воткнутые в землю рогатки и верёвку, которой я обязательно огораживала наш лагерь – естественные меры предосторожности для путешественника в незнакомом месте.
Если не считать этой «чудаковатости», как они нарекли моё поведение, наша поездка удалась. Я, и правда, помирилась с Харукой, вроде бы мы даже подружились, по крайней мере, теперь она не говорила со мной сухо, как раньше, и воспринимала меня, как и Сецу, названной сестрой. Теперь количество сестёр у меня увеличилось: Мичи, Сецу, Хару и «кузина» Хотти.
И вот сейчас мы уже на пароходе, на обратном пути к Токио, всего несколько часов и мы снова дома. Первые полчаса всё шло просто замечательно: Харука с Мичиру, как мне показалось, рассорившиеся, когда появился Стив, снова помирились. В данный момент они стоят на верхней палубе, у самых перил, Мичиру сегодня сменила свои бриджи на просторное голубое в цветочек платье, волосы подвязала лентой под цвет платья, надела солнечные очки и босоножки на шпильках – теперь эту леди обнимает морской ветер, теребя подол её платья и лаская шелковистые волосы. Харука обнимает её за плечи и смотрит вниз, в воду, которая пенится, разбиваясь о бока парохода. Удивительно, ещё вчера она выглядела как девушка-сорванец, а сегодня в белой рубашке навыпуск поверх джинсов почти что джентльмен. Мичиру что-то говорит ей, но ветер, похоже, разметал слова раньше, чем они достигли слуха блондинки, поскольку она ничего не ответила на её слова. Зато Мичиру счастливо смеётся, позволяя рукам блондинки обвить её талию, а губам той же блондинки – скользнуть от щеки Мичиру к шее и плечам… Так вот он какой, ЕЁ Сон, сон Мичиру…
Сецуна лежит в шезлонге, читает какую-то книгу и загорает, здесь же, на верхней палубе, на этот раз она тоже в платье – длинном, тигрового цвета, на бретелях. И без того смуглая, она загорела ещё больше, теперь её не отличишь от коренных жителей Австралии. Загорели все, а вот Хотти так и осталась бледной, разве что щёки у неё покрылись здоровым румянцем, а кожа так и осталась белой, зато волосы просветлели, на корнях они серые, вместо фиолетовых – выгорели. Кстати, сейчас она тоже тут, доедает вторую порцию мороженного за день, да ещё и молочным коктейлем запивает.
Я сижу на перекладине, возле аварийных шлюпок, отсюда прекрасно видно всё, что творится на этой палубе: вот побежал молодой официант со стянутыми в конский хвост волнистыми красными волосами, он разносит прохладительные напитки отдыхающим. Этот пароход курсирует от Хиросимы, куда многие жители Японских островов приезжают, чтобы поклониться памятнику погибшим от ядерных взрывов 6 и 8 августа 1945 года, до Токио, по пути делая две остановки на курортах горячих источников. Поэтому народу здесь достаточно много, есть даже иностранцы: в основном, американцы. Их называют здесь «бака-гайдзин», «дурак иностранец». Вообще-то японцы не очень то хорошо относятся к иностранцам, и только потому, что рядом со мной постоянно маячат довольно накачанная Харука, серьёзно настроенная Сецуна и умеющая придать своему лицу зловещий видок Хотару, никто ещё ни разу не посмел показать на меня пальцем и назвать меня «гайдзином». Правда, не в первый раз я замечаю, как эти узкоглазые морщатся только при одном звуке моего иностранного имени, но и моей сестрёнке достаётся, даже хуже, чем мне: на них с Харукой смотрят таким ненавидящим взглядом, что даже жутко становится – по сравнению с тем, как относятся люди к нетрадиционному проявлению любви, презрение японцев к иностранцам кажется всего лишь дружеским смешком. Мне её жалко – Мичи такой хороший человек, она такая отзывчивая и добрая! И Харука такая забавная в своём подражании юношам!
Достаточно негативно они, то есть остальные японцы, впрочем, как и многие другие люди, в каждой стране, относятся к детским домам и сиротам, за видимой жалостью чувствуется полное безразличие к дальнейшей судьбе таких, как Хотти, как Анни, моя бывшая соседка по комнате, как Саша, как я, а иногда и самое настоящее презрение. Не могу понять, почему они считают нас виноватыми в том, что мы – сироты. На словах они готовы помочь, на деле же те, кто обязан помогать и заботиться о сиротах, избивает их, как в нашем пансионе, лишает обеда или завтрака, любой спор решается поркой обоих виноватых, и заступиться не смей. Однажды, когда на какой-то званый обед меня и Хотару пригласили вместе с Харукой и Мичиру в качестве кукол и объекта для новой статьи, после очередного замечания в этом духе Хару не выдержала:
- Вы же их к себе не забираете!
После этого больше никто не заговаривал с ней об этом, да и вообще не разговаривал на этом вечере, разве что только из вежливости. Я помню, как, оставив нас с Мичиру, она покинула этот званый обед и уехала куда-то на своём жёлтом Феррари.
А вообще-то она спокойная, по крайней мере, дома, и очень добрая.

Только не долго мне разрешили наслаждаться морским бризом. Визги и крики заставили меня оторваться от записей – я веду их с того самого момента, как оказалась в новой «семье». Старый дневник, который я начала вести после исчезновения родителей, я затолкала в самый низ своего шкафчика – это прошлая жизнь, она закончилась …
Ну, я заговорилась, на самом-то деле…
Харука мгновенно переменилась, пропало её солнечное настроение, Сецуна отбросила книгу, Хотти вскочила с кресла. На красноволосого официанта напала огромная змея, из-за шлюпок и какой-то огромной катушки с тросом можно было видеть, как он бился в жутких объятиях скользкого песочного цвета змеиного хвоста. Удивительно – мне стало любопытно, посмотреть на такую змейку. А вдруг я снова справлюсь. Я побежала туда, где было интересно, но почувствовала, что сдвинуться с места не могу. Я обернулась – Харука мёртвой хваткой вцепилась в мою руку, не слишком то обходительно, даже довольно грубо она дёрнула меня за руку на себя, перепоручила Хотару, именно Хотару, теперь уже я стала младшей, сама бросилась, как говорят в отделе организованной преступности, «на место происшествия», следом за опередившими её Мичиру и Сецуной. Хотару, ставшая внезапно серьёзной и замкнутой, завела меня в каюту и закрыла на ключ, а сама бросилась следом за своими приёмными родителями – я слышала её гулкие шаги через дверь.
Тоже выдумала! И это они хотят сделать с той, кто по веткам, примыкавшим к самому окну нашей комнаты, еженощно сбегала от надзирательниц!
Иллюминатор, ведущий как раз туда, куда мне надо было, был открыт: он достаточно большой, чтобы я могла пролезть в него и выскочить на верхнюю палубу, с другой стороны от того места, где могли бы быть мои «сестры».
Я выбралась на палубу – змеи это мой конёк, только я могла справиться с ними. Как раз за углом и была заварушка. Я осторожно выглянула из-за угла…
Симатта! (и когда я успела выучить японские ругательства?) Это была не змея, это… ехидна! Получеловек, полузмея, судя по виду – юноша, с татуировкой в виде вынутого из ножен меча, обвитого змеёй, на спине. Это он обвил парня хвостом и сжимал, подобно удаву! Бедный мальчик!
И это было бы ещё ничего, если бы вокруг него не вились внешнее в полной компании: Уранус, Нептун, Плутон и Сатурн. Хорошо, что кроме полуживого юноши на палубе не было уже ни одного человека… Как ни одного… а я? Упс!
И этот противный образец мутации меня заметил, юноша падает на пол, Сатурн тут же устремляется к нему, а ехидна ползёт ко мне. Видимо, я более аппетитна.
- Глубокое погружение! – на ехидну обрушивается водный столп, он даже ухом не повёл! Ничего не понимающая Нептун замирает – она такого не ожидала.
- Крик мёртвых!
- Твердь, разверзнись! – огненная сфера и сияющий шар устремляются в юношу-змею… Упс, теперь в меня! Такой небольшой промах!
- Сделай поправочку на ветер! Ва-а-ай! – еле успела пригнуться. Внешние, похоже, меня услышали.
- ЭМИЛИ?! – откуда они знают, как меня зовут? Новая атака, ехидна приближается… Дура, целься лучше!!!
Судя по тому, как повело себя их оружие – оно нацеливается на теплокровных.
Мама родная, мне лучше сматываться!
Хорошо хоть, что я бегать умею… или нет? Дальше уже перила… и куда теперь? Вниз?
Кто-то хватает меня сзади, вместе с этим кем-то взмываю над землёй – Плутон подхватила меня и благополучно доставила на «крышу».
- Сиди тут! – она оглядывается в поисках своего жезла – Ключ упал, когда она схватила меня. Сейчас он лежит в нескольких дюймах от ехидны. Он (ехидна-самец) поднимает голову, пристально смотрит на Плутон, потом переводит взгляд на меня.
Отвратительные кошачьи глаза! И зрачки вертикальные!
- Отдай мне Нас-с-с-ледницу.
- Что? – Плутон оборачивается ко мне, несколько секунд изучает меня. И снова к нему. – Кого ты имеешь в виду?
- Нас-с-с-ледницу. Её! – костлявый палец показывает на меня. Плутон смотрит на меня по настоящему дикими глазами, внизу застыли с занесённым мечом и направленным в сторону врага кристальным зеркалом Нептун и Уранус. Сатурн подняла голову.
- Наследница – ты? – Нептун смотрит на меня несколько испуганно – ещё бы, в прошлый раз наследницу им указал Такседо, и я была в образе воина-фантома, а сейчас я человек.
Вы, что, решили, что я и Geo разные люди? Правда?
- Не правда! Наследницей называют Sailor Geo! – Нептун умоляюще смотрит на меня, словно просит подтвердить её слова. Как? Хотела бы я знать! Правда, жезла у меня нет, а, значит, я не могу превратиться… Я смотрю в глаза Нептун – они так испуганно смотрят на меня, как смотрела Мичиру, когда я пришла в себя после второго обморока.
Мичиру? Мичиру! Ты ведь она?
- Ну, давай, обыщи меня, урод! – и это говорит воспитанница пансиона?!
И зачем я это сказала? Ну не дура, а? Хвост тянется ко мне, но вместо того, чтобы отойти, я, наоборот, подхожу к самому краю и позволяю ему схватить меня. Нет, это не его глаза меня гипнотизируют! Это я провожу жестокий, но необходимый эксперимент! Надо расставить все точки над i.
Удивительно, в отличии от юноши, меня ехидна-самец обхватывает аккуратно, даже осторожно и обходительно, почти ласково, как младенца. Нептун кидается на него – он легко отбрасывает её ударом руки.
- Сестрёнка! – она снова поднимается, хотя ноги еле её держат, по лицу ото лба сбегает алая струйка. И снова она бросается на демона.
Теперь я знаю, кто она!
- Ощесохшасще!– ехидна замирает, его рука останавливается в одном дюйме от лица Мичиру. Его глаза сужаются, он начинает разматывать кольца хвоста. Я знала, что у него мозги змеи!!! – Слушай меня! Слушай своего повелителя! Приказываю тебе – сгинь! Исчезни! Обрати свой гнев против тех, кто послал тебя уничтожить меня, твою повелительницу, Наследницу Трона! Иди и отомсти! Не смей ослушаться меня, иначе я покараю тебя. Покинь сей мир и никогда больше не возвратись сюда! – он опускает меня на землю… то есть на палубу. Словно зомби, он двигается к перилам, наполовину перегибается через них.
- Повинуюсь – хрипит он, точно задыхаясь, и падает в воду. Через секунду гибкий хвост исчезает под водой.
- Да осветятся… - донеслось до меня…
Поверхность воды стала красной.
Боже, я его убила!
Три воина во все глаза смотрят на меня, Мичиру в изнеможении падает на колени. Костюм Нептун исчезает, превращаясь в платье. Никаких сомнений.
Мичиру!
Уранус успевает подхватить её на руки, её окружают Сецуна и Хотару, помогая ей подняться на ноги. Глаза Мичиру всё ещё устремлены на меня – они полны слёз, зато глаза остальных… Никогда не видела столько ненависти!
- Эмили. – Мичиру делает робкий шаг мне навстречу, настойчиво отталкивая руки воинов. Она оступается, я еле успеваю её подхватить.
- Больше не Эмили. – нечеловеческая природа помогает мне, мой голос спокоен и холоден, хотя у меня внутри всё разрывается. Я не хочу её бросать!!! – Наследная Принцесса Трона Королевства Несбывшихся Снов, дочь Королевы Эллины и преемница Короля Микеля Серых, Эмилия Эллина Мария Фоукс, Серебряный воин, страж всего живого, Sailor Geo, злейший враг Короля Эндимиона! – на одном дыхании, воины изумлены.
Никогда такого титула не слышали? А это только половина!
- Я не могу больше оставаться с тобой. Я должна уйти. – Мне нельзя быть вместе с сестрой теперь…
- Но… подожди, ты не поняла, я должна тебе объяснить…
Бедная! Она говорит из последних сил, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание, итак её губы уже дрожат, глаза почти закрылись. Я касаюсь её лба рукой, кровь перестаёт течь – Хотти раскрывает глаза ещё шире, чем они есть (то есть Сатурн, но я-то знаю, кто она) – я тоже умею исцелять.
- Тут и понимать нечего, и не надо ничего объяснять. Прощай. – Харука помогает Мичиру встать. Именно Харука, а не Уранус. Я подхожу к самому краю, к перилам, с лёгкостью перелезаю через них и прыгаю…
- НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!
Прощай, Мичи!

(1)Прошу прощения, если первая часть показалась немного затянутой. Но ведь не может же ребёнок сразу привыкнуть к новой семье, правда? Нужно время, и это время – вот оно. Поэтому спасибо, что дочитали до конца. А дальше будет лучше…

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: Солнечное

@темы: фанфики

---

Приветствую нового ПЧ!!!
Добро пожаловать, Харука!!!!!!!!!!!!!!!
(урра!! я смогу пообщаться с Харукой!!!! НЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!!! )

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: Солнечное

@темы: пч

---

Доброе утро!!!!!!!!

За окном светит солнце, проспала сегодня лишний час, но все равно счастливая и довольная, на улице так хорошо. Весна пришла! Солнце! (эт я уж говорила, но ничего)) )Всем доброго утра! Всем хорошего настроения и приятного дня!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!А еще я закончила вчера очередную Бисерную Икебану Подарок одногрупнице на день рождения - букетик цветов, сплетенных из бисера: з колокольчика, 4 дикие гвоздички ("часики") и какая-то зеленая травка

@настроение: Солнечное

@темы: "Будни", "Мысли"

---

Я решила выставлять в свой дневник свои работы. Выставлю часть моего фанфика. Может кто почитает...

ДНЕВНИК НАСЛЕДНИЦЫ СНОВ, часть1.

Часть 1. (1)
- Это твои новые родители.
Меня ласково подтолкнули к двум стоявшим в полутёмном углу фигурам. Я оглянулась – настоятельница, бодро улыбнувшись, закрыла за собой дверь. Мне ничего не оставалось, как шагнуть навстречу моей новой жизни…
Меня зовут Эмили, Эмили Фоукс, что в переводе с языка Крылатого Народа означает «Серая». Мне четырнадцать с половиной лет. Я живу, то есть жила, в закрытом пансионе для девочек при католическом монастыре Святой Елены. Я попала сюда совсем недавно, если можно так сказать, примерно с год, в то время, как мои соседки по комнате живут здесь уже более пяти лет. Меня выгнал из дома господин Тамагути Итироку, мамин знакомый, а ныне мой Регент. Да, именно Регент, потому что я – Наследная Принцесса Королевства Несбывшихся Снов, об этом я и сама узнала недавно, но… пока помалкиваем…
Я робко шагнула навстречу двум фигурам. Они, в свою очередь, тоже вышли из тени. Их оказалось не двое, а трое. Передо мной стоял высокий светловолосый юноша в кофейного цвета пиджаке и такого же цвета брюках. Пиджак был застёгнут всего на две нижних пуговицы, так что скрытая под пиджаком футболка, a la Сильвестр Сталлоне, была видна. У парня были серо-голубые, напоминавшие небо перед грозой, глаза, и он пристально разглядывал меня. Рядом с ним, ласково улыбаясь, стояла молодая девушка с аквамариновыми волосами, плавными волнами спускавшимися ей на плечи. На ней было голубое платье, стянутое на талии синей лентой, и шляпка с цветами. Тёмно-синие глаза девушки были чуть прикрыты, выглядела она уставшей. Она стояла, чуть прислонившись к плечу юноши, можно было догадаться, что они – муж и жена. Чуть поодаль, скрестив руки на груди, к книжному шкафу прислонилась молодая женщина с длинными, изумрудно-зелёными волосами. Она задумчиво смотрела куда-то мимо меня, беспрестанно теребя шёлковый бант своей ярко-зелёной блузы, одетую под строгий жакет рубинового цвета. Жакет был приталенный, он, в сочетании с узкой юбкой того же цвета, плавно облегал её фигуру. Глаз этой бизнесследи разглядеть было нельзя – их скрывали солнечные очки. Я отчётливо помнила, что это гости из далёкой Страны Восходящего Солнца. Я прекрасно знала язык и нравы этой страны и поспешно поклонилась, как требовал этикет.
- Здравствуйте, – их имён я не знала.
- Здравствуй, Эми-тян. - улыбнулась женщина в строгом костюме и протянула мне руку. – Зови меня просто Сецуна.
- Хорошо, Сецуна-сан. – Сецуна улыбнулась и сняла очки. Её глаза блеснули рубиновым цветом.
- Вот мы и познакомились. – Я кивнула и натянуто улыбнулась, мне было неудобно смотреть на неё снизу вверх: она была выше меня, как минимум головы на полторы. Вообще, из всех троих, почти моего роста была только мисс в платье, да и то, она была выше ровно на полголовы.
Мисс Кайю и мистер Тено, как их представила Сецуна-сан, мягко улыбнулись и, переглянувшись, подошли ко мне. Мне ничего не оставалось, как смотреть на них во все глаза.
Про них я знала понаслышке, они были достаточно известны в нашей стране. Говорили, что Франция не единственная страна, где гастролируют мисс Кайю, скрипачка, и мистер Тено, пианист, выступавший вместе с ней. О них было столько разговоров, а вот теперь я их увидела вживую, я и поверить не могу, что они меня удочеряют!!!
От мисс Кайю слабо пахло духами, что-то среднее между запахом садовых цветов и ароматом моря. От мистера Тено – бризом и городским ветром, а ещё потёртой кожей, и только сейчас я заметила на его руках кожаные перчатки.
Гонщик! Или профессионал автомобилист! А может быть он просто мёрзнет? – пронеслось в моей голове.
Пока я рассматривала руки юноши, его подруга мягко потрепала меня по волосам.
- Меня зовут Мичиру. А это – Харука. – она сделала неопределённый жест в сторону юноши. – Думаю, вы подружитесь.
Харука склонился и подхватил меня на руки. Я не удержалась и взвизгнула. Он рассмеялся бархатным смехом.
- Не бойся, – тихо проговорил он мягким грудным голосом, так похожим на… женский. – Худая ты, однако. Ну, ничего, это поправимо. Тебе придётся готовить вдвое больше, Сецуна. – обратился он к девушке с рубинового цвета глазами. Изумрудноволосая девушка кивнула и улыбнулась краем губ, снова надевая очки.
- Ну, что, поехали? – всё ещё не отпуская меня на пол, проговорил парень. Мичиру кивнула.
- Вещи уже в машине, – проговорила сестра Анастасия, открывая дверь и пропуская вперёд обеих девушек. – Прощай, Эмили. Доброй дороги.

***
Я сижу в гримёрной Мичиру Кайю. Вчера я узнала, что она не моя приемная мама, а моя сводная сестра по отцу, Гендо Кайю. Она решила оформить надо мной опекунство и перевезти меня в Японию, к себе на родину. Сегодня её последний концерт в Париже, он благотворительный, поэтому все деньги пойдут к моим подругам – воспитанницам пансиона при монастыре Святой Елены. Это мне сказала сама Мичиру. Харука Тено – помимо того, что он пианист, гонщик-профессионал, как я и угадала, но он ещё не её муж, они всего лишь помолвлены. Но и это уже допустимо для того, чтобы оформить ещё одно опекунство, тем более, что они прекрасно зарабатывают, и у каждого из них ещё и счёт в банке: наследство, оставшееся у них от родителей. Почему ещё одно? Мичиру рассказала, что у неё уже есть приёмная дочь – Хотару, слабая и болезненная девочка, немногим младше меня.
Сецуны здесь нет. Она вместе с Харукой сидит в зале, слушает. Меня оставили одну. Зато мне можно делать всё, что я захочу – впервые в жизни такая свобода, после того самого рокового дня, когда бесследно исчезли мои мама и названный папа, Эллина и Микель Фоукс, Король и Королева Королевства, вернее не всего, а только пяти его частей. Шестая – Иллюзион, где до сих пор царствуют принц Эндимион и принцесса Серенити с наместником Гелиосом, до сих пор автономна, и до сих пор конфликтует с нашим Королевством, хотя войной не ходит.
Снаружи доносятся звуки скрипки: жалостливая мелодия, от которой ноет сердце. Предпоследняя, её Мичиру сочинила сама. Я помню вчерашнюю репетицию Мичиру. Харука сегодня не выступает с Мичиру, он стал просто зрителем. Последняя мелодия будет исполнена вместе со специально приглашённой откуда-то группой «Три Звезды». Потом они уедут. Что за группа такая? Никогда о ней не слышала. Ничего, сейчас пойду посмотрю из-за кулис и узнаю.
Хорошо, что Мичиру не знает, кто я. Конечно, её несколько настораживает моя отметина на лбу – незаживший шрам от вживлявшегося ранее камешка, маленький и незаметный под волосами, в форме головки пантеры – традиция для принцесс – вживлять камешки-талисманы в форме головы того животного, которое является их покровителем. Я знала когда-то девочку со шрамом в виде головки волка и девчушку со шрамом в виде мышиной мордочки. Мне об этом рассказали месяц назад двое юношей с волнистыми волосами, приходившие в наш пансион и, якобы, искавшие свою сестру. На сомом деле это были посланники Королевства Снов, и они пришли, чтобы пробудить меня…
Но, повторяю, моя сестра абсолютно не в курсе всего этого, впрочем, как и все остальные люди, а Мичиру вчера здорово испугалась. Ну шрам, ну странной формы… Но ведь это ничего не значит? Просто я вчера случайно откинула волосы, когда сняла ленту с головы – она закрывала аквамариновые пряди. Две волнистые аквамариновые пряди среди чёрных густых и прямых волос. Это уродство, с ним ничего не поделаешь. И глаза у меня странного цвета – аквамаринового, как волосы у Мичиру. Похоже, именно поэтому она признала моё с ней родство. Мичиру очень перепугалась, увидев эту отметину – она испуганно взглянула на меня и спросила «Ты – воин?». А потом, когда успокоилась, рассказала мне о Воинах в Матросках, которых в великом множестве развелось в Японии.
У нас их тоже много – это всё герои Снов: Водный, Огненный, Земной… Есть даже Валькирии и Вампиры, есть воины-двойники, ожившие картинки, копии земных, есть странные воины – с далёких звёзд и планет, вроде Sailor Альдебарана. Есть воины цвета: Золотой, Серебряный, Синий, Бронзовый, Чёрный…
Вот только они совсем не похожи на своих собратьев Земли. И живут они разрозненно: в графстве Крылатого Народа – Валькирии, в Подземном Королевстве, где живут подобные сказочным гномам существа и чёрные эльфы – двойники. В Эльфийском селении Мариантиль – воины цвета, в подводном городе-наместничестве Буароллосотонерлентия (сразу не выговоришь) – воины стихий, в королевстве, где живут люди и подобные им – Вампиры. Воины созвездий так и признали власти династии Серых, они перешли в Иллюзион. И всегда они воюют между собой, впрочем, как и тут: на Земле воины тоже сражаются за власть.
Ну, ладно, сидеть я тут не хочу, потому пойду к сцене, погляжу из-за кулис. Ого! Да вы только посмотрите, какие мальчики! Видимо не даром Харука так насупился, когда узнал о том, что последнюю песню Мичиру будет играть не одна. Ревнует, понятное дело. А мальчики-то ничего: с длинными волосами: высокий, видимо ботаник, играет на гитаре и поёт – с коричневыми волосами, у него хвост длиннее всех, но он и выше всех. Средний, брюнет, самый наглый, почти впритык к Мичиру стоит, тоже гитарист, и к тому же солист. И глаза жгучие, чёрные. «Очи чёрные, очи страстные…» - это пела у нас девочка из России, Сашей звать, приехала неделю назад. Её забрали наши сёстры, когда были с миссией в этой стране. У Саши сложный порок сердца, который можно исправить только в Парижской клинике, её и привезли сюда ещё с пятерыми «счастливчиками». Она очень красиво поёт, у неё талант, жаль будет, если она умрёт, но именно при такой болезни, как у неё, выживают лишь единицы. Видимо, и деньги пойдут ей на операцию, она ровно через пять дней. Сашу сегодня увезли в больницу, должны были вчера, но она упросила оставить её на день – хотела попрощаться со мной. Тогда она и пела эту песню, я её поняла, русский немного знаю, эта песня мне понравилась, сейчас она великолепно подходит под описание этого парня.
Чуть ближе ко мне, над синтезатором склонился совсем ещё юный паренёк – с белыми волосами, самый маленький из троицы, у него чарующие зелёные глаза, отливающие, правда, голубизной. Симпатичный, самый красивый из всех, даже Харуку обойдёт. Вот только маленький, почти с меня. А голос у него самый приятный.
А как здорово играют, глаза закрыли. Первый раз вижу, чтобы так играли! А Мичиру-то! Красавица. В длинном вечернем платье синего цвета, внизу на подоле как бы бушуют волны – так разрисована ткань. И она откровенно флиртует с чёрненьким! Правда, не переставая играть. И мелодия у них похожа на звёздный ветер. Мне мама рассказывала о его красоте, а один раз я и сама видела его, но тогда я была малышкой.
Мелодия кончилась, мне надо опять возвращаться в гримёрную к сестре. Упс! Опоздала. Ладно, буду смотреть дальше: путь к отступлению мне закрыли многочисленные поклонники Мичиру.
- Ты здесь? Я думала, ты не захочешь выходить, – удивилась Мичиру, увидев меня здесь. – Давай руку, иначе потеряешься.
И тут же выпустила мою руку, поспешно улыбнувшись, расписалась на крышечке диска припасённым маркером, ей вручили огромный букет лилий.
- Мисс Кайю, вы просто великолепны!
- Какой талант!
- Это было очаровательно! Великолепно!
- Bravissimo! – похоже, среди её поклонников нашлись и итальянцы. А! Это итальянский посол во Франции, тогда ясно. Здесь же всё сплошь правительственные чины. Ну и ну! Цветов в руках Мичиру всё прибавлялось.
- Это и есть твоя сводная сестра, мисс Кайю? – проговорил тот самый чёрненький юноша, только что появившийся за кулисами. Мичиру гордо кивнула. Неизвестно как рядом с ней оказался Харука, он сурово сдвинул брови – похоже, этот парень ему не нравится.
- Не горячись, Харука, я только взгляну на неё.
- ААААААААА! – он схватил меня на руки и изрядно встряхнул. В голове сразу всё спуталось.
- Сейя! – кто-то вырывает меня из его рук. Кто именно, я не вижу. Я уже закрыла глаза и не вижу абсолютно ничего. Ещё раз меня встряхнут и меня просто стошнит. Всё что я поняла, так то, что чернявого зовут Сейя.
- Сейя, прекрати! Милая девочка, так похожа на вас.
Чё вы врёте? Я на неё совсем не похожа! И отпустите же меня на пол! Ну вот, меня уже передают из рук в руки, как куклу.
- Ну, хватит, – уже сердито говорит Мичиру, отнимая меня у какого-то очередного своего поклонника.
Мне кажется, что они решили разорвать меня на сувениры, как сводную сестру Мичиру. Пусть рвут её, это она звезда. Прямо представляю себе: «Правая рука известной скрипачки!» или «Правое ухо сводной сестры Мичиру Кайю!»
- Да, Эмили моя сестра, – я открываю глаза, наконец-то почувствовав под ногами твёрдый пол. Харука держит меня за руку с одной стороны, Мичиру с другой. У Мичиру одна рука полностью занята букетами и мягкими игрушками, она едва удерживает их. Харука выпустил меня, принимая у девушки половину ноши. Иначе Мичиру просто утонет в цветах. Едва она отдала эти цветы, её тут же задаривают другими. – Но это не значит, что её можно так теребить. Хару, отведи её в гримёрку, я сейчас приду. – Блондин пожимает плечами и снова берёт меня за руку. В другой руке у него цветы и игрушки. Мичиру остаётся раздавать автографы.

В гримёрной Харука устало сел в кресло.
- Кошмар. Я и не думал, что это опекунство произведёт столько шума.
- Будет ещё больше, – в гримёрной появляется Сецуна, в руках у неё моя сумка. – Там внизу толпа журналистов. Так что, если хотите выбраться – поспешите.
Она кидает Харуке ключи от машины. Тот ловит их и выходит. Они взяли напрокат спортивную машину – красную, с двумя выхлопами, марки Mitsubishi. Вчера Харука решил прокатить меня, уже после того, как мы приехали в гостиницу. Харука говорил, что любит ездить на быстрых машинах, особенно ночью. И он вчера взял меня с собой. Больше никогда с ним не поеду! Носиться на бешенной скорости по самым оживлённым улицам города в машине без крыши – псих, вот его вечный диагноз!
- А тебе стоит переодеться! – Сецуна достаёт из моей сумки заботливо упакованное зелёное платьице на бретелях. Мичиру решила, что мне пора расстаться с платьем воспитанницы. А кроме старых потёртых шорт, сделанных самостоятельно из джинсов, и красной майки у меня нет больше ничего подходящего. Поэтому они вчера затащили меня в бутик. Заставили перемерить сотню платьев. Купили всё-таки это зелёное, с оборками на талии, ещё шёлковое чёрное, узкое, не знаю, для чего. Кроме того, две юбки из джинсовой материи, пару блузок, футболку, новые туфли – кроме старых рокерских ботинок я больше ничего не носила, и всякую мелочь. К тому же купили очень красивую материю на кимоно – Мичиру сказала, это обязательно.
- Одевайся.
- Может не надо?
- Надо. – Я вздохнула и начала стаскивать с себя тёмно-голубое платьице с белым воротником.
К тому времени в гримёрную комнату уже вернулась Мичиру. Её руки полны цветов и мягких игрушек. Следом за ней идут парни из группы и одна из наших сестёр, прибывших сюда, чтобы забрать деньги. Хорошо, что я успела переодеться. Сецуна вышла, оставив мою сумку мне. По моей горячей просьбе, они не стали выкидывать это платье – я складываю его и убираю в самый низ, туда, где хранится ещё одно платьице, о котором никто не знает – Платье Целомудренности Принцессы, длинное и белое, которое мне необходимо носить до Коронования. Там же, завёрнутые в платок, лежат четыре Предмета – Кортик, мой Медальон, Гребень и Жезл. Всё это отдала мне мама, за день, до их исчезновения. Она как будто знала… И всё это время я таскала их с собой, не зная их настоящей ценности для меня, вернее не помня…
- Привет, ты – Эмили? Меня зовут Ятен. – передо мной на корточки присел юноша с белыми волосами. Красавчик. Ятен дружески протягивает мне руку.
Пожать или нет? С некоторой осторожностью я пожимаю его руку, он улыбается. Ко мне подходит сестра Флорентина – девушка с карими глазами и вечно грустным лицом. Она улыбается, целует меня на прощание, благословляет и уходит. В руках у неё огромный пакет с мягкими игрушками, которые Мичиру решила отдать в пансион и конверт с деньгами. Я знаю, её отвезут на нашем автобусе – нас возили на нём, когда надо было ехать в Собор Парижской Богоматери (Notr’dam de Pari).
- Ну, собралась? Идём. – Мичиру берёт меня за руку.
Прощай, Париж. Завтра утром я буду уже в Стране Четырёх Тысяч Островов.

***
Вот уже около месяца я живу вместе со своей сестрой, её парнем… то есть, девушкой – Харука оказалась девушкой, хотя, надо сказать, очень красивой и очень похожей на юношу, с их приемной дочерью Хотару, странной, не улыбающейся девочкой и Сецуной, второй «мамой» Хотару, она постоянно куда-то пропадает. Странная семейка: три девушки и две девочки. Даже страшно как-то.
Хотя, вообще-то, ни Харука, ни вечно молчащая Сецуна меня не обижают. Харука наоборот относится ко мне как к младшей сестре, даже не ругает, если что-нибудь натворю.
А о том, что Харука девушка, я узнала совсем случайно: просто как-то мы с Хотару дрались на подушках и предложили Харуке присоединиться к нам, когда она пришла с тренировок. Она согласилась. Правда играла не честно: постоянно хватала сзади за плечи и заставляла упасть на кровать, потом начинала щекотать, пока мы не переставали её атаковать. Мы даже разогнуться не могли от хохота. И, заигравшись, она не рассчитала: она попыталась уронить меня, я покачнулась, и мы упали обе. Я упала прямо на неё. Надо сказать, что, когда я узнала её секрет, я сперва очень испугалась…
Я помню, как она покраснела. И, не сказав не слова, ушла. Правда, спустя несколько дней она снова стала прежней, правда потом отозвала меня и сказала всего одно слово «Прости».
- За что? – я была удивлена.
- За то, что не сказала тебе раньше.
Надо сказать, я видела многих девушек, похожих на юношей – в нашем Королевства многие девушки, чтобы получить место в Городской Гвардии стригли волосы и уходили в войско. Они служили наравне с мужчинами – их не гнали, никто их не презирал.
- Всё в порядке, – она улыбнулась и кивнула. Больше она не пыталась изображать мужчину, по крайней мере, дома. Мичиру сперва удивлялась такой перемене в настроении и поведении подруги, но потом и она привыкла.
С Хотти мы подружились, но не сразу. Хотару сперва сторонилась меня, впрочем, как и я её, но вскоре мы как-то сблизились и подружились. Она вообще-то очень хорошая, но немного странная: иногда впадает в транс, говорит какие-то непонятные вещи, ещё она может исцелять одним прикосновением. Странно, хотя… в нашем Королевстве было и не такое.
Мичиру постоянно пропадает на своих гастролях и выставках – я и не знала, что она ещё и художник. Харука тоже редко бывает дома, хотя чаще чем Мичиру – у неё свои заботы: тренировки, спортзал, соревнования…
Сецуна, как она мне сама объяснила, работает где-то в институте, она доктор биологических наук, у неё постоянные командировки, поэтому она часто исчезает на несколько дней. Почти постоянно я остаюсь с Хотару. Мы почти весь день одни дома, правда, иногда к нам заходят гости – подруга Хотару, Чиби-Уса со своей старшей кузиной Усаги. Обе они такие забавные! А потом меня устроят в школу, я буду учиться вместе с Хотару, в одном классе.
Вроде бы всё шло спокойно… пока мой долг не потребовал от меня срочных действий.
За то время, пока я живу здесь, я уже пять раз встречалась с демонами и здешними воинами, один раз я даже успела поговорить с ними, к счастью, тогда я была просто Эмили. Три раза я замечала активность странных существ, как и любой на моём месте, я хватала Жезл, Платье Целомудренности и бежала туда, где я нужна была. Я ведь тоже воин, правда, не Земной. Я – Серебряный Воин, на Земле моё имя – Sailor Geo, я – дитя земли и снега, хозяйка и повелитель всех живых существ, кроме людей, в этом мире и в нашем Королевстве. У меня даже костюм не такой, как у Земных: Платье Целомудренности заменяет мне Sailor Фуку, правда у него есть серебряная матроска и серебристый бант, в нём не так удобно, но и не так опасно, как в костюмах воинов. Сзади у Платья тоже есть бант, только от пояса, тоже серебристого цвета. Вообще-то платье у меня с длинными рукавами, а само оно почти до самых пят, внизу оно широкое, рукава тоже широкие. Вместо туфелек я ношу полусапожки из мягкой ткани, того же цвета, что и банты. Поскольку магия у Платья не такая уж и сильная, и меня могут узнать – я ношу золотую полумаску, моё оружие – Серебряное Копьё, в его наконечнике есть маленькая доля мифрила. Этим копьём с лёгкостью можно пронзить любой доспех, уничтожить настоящего Вампира и поразить воина даже во время его атаки, причём он не сможет защититься. Правда, против воинов я не иду. Чтобы меня не узнали, я прячу волосы, зацепляя их Гребнем Ундины – артефактом, стоящим на втором месте по значимости после легендарных Талисманов и Святого Грааля! Я никогда не опускаюсь на землю, я всегда появляюсь верхом на одном из моих помощников: на Василиске – полуящере, полупетухе. Мне его Король подарил. Он ручной и добрый, правда, если кто-то взглянет ему в глаза – умирает на месте, и дыхание его смертельно. Но я специально на половину закрываю ему глаза – и он безопасен, а уздечка позволяет смягчить его дыхание. Микель Фоукс вообще очень любил всякую живность, особенно страшную. Если же у Василиска слишком мало сил – я пересаживаюсь на гигантскую полярную сову, последний подарок Королевы. Два раза я сражалась бок о бок с воинами, они не приняли меня как равную, но и не гнали как чужую, тем более, что моя помощь была им нужна. И лишь один раз я встретилась лицом к лицу с Эндимионом. Он узнал меня, а я его, несмотря на то, что здесь его звали Tuxedo Mask. И он открыл воинам, кто я такая. Он открыл на меня охоту, теперь, едва я появляюсь там, где воины, иннеры пытаются меня поджарить. Я достаточно быстро разобралась, кто – Иннеры, а кто – Аутеры: воины, чьи планеты ближе к солнцу, зовутся внутренними воинами, воины, чьи планеты дальше, начиная от Сатурна – внешними. В отличие от внутренних, Аутеры, напротив, не обращают на меня внимания, они молча уходят, даже не взглянув на меня. Только Серенити, или Sailor Moon, ни разу не видевшая меня в Королевства (она там попросту не была) пыталась за меня заступиться, только они её не послушали…
К сожалению, не они одни пытаются уничтожить меня. Последний, пятый раз, я встретилась со слугами своего Регента: Тёмный Лорд, Паучья Королева, Инкогнито, Рыжая Ведьма, она же Леди Dark, и её такая же рыжая служанка Диана – дочь Мариантиль, бывшая эльфийка, которой на половину отрезали уши. За предательство. Свои же, эльфы, скажу больше, собственный дед. Тем не менее, она прекрасно слышит. И не оставляет попыток убить меня, а заодно и всех остальных – им-то всё равно, кого убивать.

А сегодня я осталась дома вдвоём с Харукой. Сецуна сказала, что ей необходимо свозить Хотару к врачу в соседний город, она уехала, опять на неделю. Мичиру вылетела в трёхнедельное турне по городам Йокохама – Кобе – Осака – Нагасаки, у неё очередные гастроли. Дома делать нечего, хотя…
- Проклятье! – из кухни доносится грохот и ругань. Похоже, опять у гонщицы что-то не заладилось. Вздохнув, иду помогать – что-что, а готовить я умею. Два года работала у Регента прислугой.
В кухне погром, как будто Ледовое Побоище или Куликовская Битва прошли здесь секунду назад.
- Помочь? – спрашиваю я и тут же хватаюсь за тряпку – на полу разбитые яйца, рассыпанные зёрна кофе и крупа. В раковине – гора посуды, половина перебита.
- Прости, я не очень-то хорошая хозяйка, – вздыхает блондинка. Всё-таки она забавная и добрая.
- Ничего страшного. Москва не сразу строилась, – ободряю я девушку, вспомнив известную поговорку из России – спасибо Саше, она очень много помогла мне узнать за неделю. А за год я успела выучить сотню рецептов и не раз помогала на кухне сёстрам, работая поварёнком. – Значит так: сперва попробуем что-нибудь простое.
Как только пол вытерт и посуда помыта, я достаю с полки поваренную книгу – благо, тут она есть. Бегло просматриваю – «слишком сложная», - пронеслось в голове; ухожу, возвращаясь со своей тетрадкой – мои личные записи, где есть немало прекрасных рецептов.
«Гренки с яйцом», «Оладьи на скорую руку», чай «Тропик»…
- Ты, что, собираешься это делать сейчас?
- А что? Живо ставь чайник на плиту, разогревай сковородку, будем учиться, – она смущённо краснеет.
- А у меня получится?
- Никуда не денешься.
Полчаса спустя уже сидим за столом. Теперь уже моя очередь восхищаться: Харука – мастер сервировки. За несколько минут стол был накрыт так, словно мы находились в дорогом ресторане.
- А говоришь, плохая домохозяйка!
- Просто, я…
- Не умеешь готовить? – Харука кивает и грустно вздыхает, глядя, как я раскладываю еду по тарелкам. – Не страшно. Всему можно научиться. Ешь, а то остынет.
Она нехотя проглатывает несколько кусков, ей всё ещё неловко, но спустя секунду начинает уплетать за обе щеки с большим аппетитом. Через десять минут её тарелка уже пуста.
- Понравилось? – она кивает. И смотрит на меня серыми глазами. Не знаю, почему, но от её взгляда хочется бежать подальше.
- Жаль, что я ничего не могу сделать.
- Ничего? Мы же вместе готовили, – её глаза светлеют, она благодарно улыбается краем губ, но её взгляд по-прежнему пугает меня. Мне неловко говорить ей об этом. Но, похоже, она всё понимает и без слов. Она отводит взгляд. Потом встаёт из-за стола и идёт мыть посуду. К тому времени моя тарелка тоже пустеет – я ем намного медленнее, всё никак не могу справиться с палочками. Я пытаюсь помочь ей помыть посуду, но здесь она тоже справляется сама. Ничего не поделаешь. Я делаю холодный чай «Тропик». Закончив, она снова садится к столу, пить чай.
- А кто готовит, когда все остальные дома?
- Мичиру или Сецуна. По очереди, – равнодушно пожимает плечами она.
Я молчу, глядя в свою чашку. Изредка смотрю на неё. Она тоже молчит, смотрит в окно, допивая чай.
- Ты боишься меня? – спрашивает она внезапно. Я вздрагиваю от этих слов и продолжаю молчать. – Вижу, что боишься. Только зря. Я ничего плохого тебе не сделаю. Я пытаюсь подружиться с тобой.
- Я знаю, – она вздыхает.
- Тебе противно видеть НАС вдвоём? – её голос холоден и равнодушен, глаза всё также стремлены куда-то вдаль.
- Нет, – я пытаюсь взглянуть на неё. Харука снова поворачивается ко мне. Я замираю. Её глаза наполнены слезами, хотя она не плачет.
- Тогда что тебя пугает?
- Не знаю. От тебя исходит угроза, неясная угроза, что-то, что я не могу уловить и объяснить словами, я подсознательно чувствую это. То же самое я чувствую, когда вижу взгляд Мамору, Сейи, Тайки, – она вздыхает и встаёт из-за стола.
- Ясно.
- Ты обиделась?
- Нет, не на что, – она пожимает плечами. И снова оборачивается ко мне. – Ты уже весь дом видела?
- Только комнату Хотти, свою комнату, гостиную, кухню, ванную. – я перечисляю, загибая пальцы. – А что есть и ещё комнаты?
- Три комнаты в нашем с Мичи распоряжении, комната Сецуны, бассейн, спортзал, музыкальный салон, подземный гараж…
Я только раскрыв рот слушаю её. Столько комнат – это слишком. Наверное, поэтому они захотели, чтобы их подруга жила вместе с ними, помогая воспитывать приёмную дочь. По той же причине, наверное, они решили забрать меня к себе.
- Хочешь, покажу?
- Хочу, – она берёт меня за руку, ведёт на второй этаж. Сразу же возле лестницы первая комната, не считая обязательной на каждом этаже ванной, – комната Сецуны.
Комната тёмная, почти такая же, как и у Хотти. Только у Хотару вся комната заполнена светильниками, а здесь их почти нет. Зато есть огромное, от пола до потолка, окно, задёрнутое сейчас тяжёлой шторой. Харука привычным движением отдёргивает тяжёлую ткань. В комнату врывается свет, осветив пространство комнатки. Здесь стоит кровать, письменный стол, музыкальный центр. Всё остальное пространство занимают книжные шкафы, полностью заполненные книгами разного формата и толщины, любовно расставленные по цвету корешков и высоте. Бельевой шкаф небольшой, он поместился рядом с кроватью. С другой её стороны – туалетный столик. На письменном столе – компьютер и микроскоп. На окне висят кашпо, над столом полка-лесенка, на стенах, почти под самым потолком, на полочках – ползучие растения в горшках, их стебли тянутся от стенки к стенке, поддерживаемые маленькими железными крючками, вбитыми в стену. В кашпо тоже цветы, только другие, больше похожие на лианы, их стебли кончаются ярко-синими небольшими цветками, стебли тянутся вниз. На полке-лесенке тоже цветы, только на нижней – аудиокассеты, но какие: «Лечение Музыкой по методике Рушеля Блаво» (и сюда добрался!), «Мировая сокровищница музыкальной классики», «Песни народов мира», «Собрание итальянской классики», «Классика гитары», «Колокольные звоны» (привезена из России). Огромное окно оказывается стеклянными дверьми на балкон – балкон тоже уставлен горшками с цветами. У одной створки стоит огромная кадка с пальмой.
- Сколько цветов!
- Сецуна – биолог.
- Я знаю.
Следующая комната – комната Мичиру. Она очень отличалась от комнат, виденных мною раньше. Во-первых, эта комната была невероятно светлой. Комната была целиком выдержана в аквамариновом и нежно-голубом тонах: обои на стенах, тюлевые занавески на окнах, постельное бельё, обивка кресел… Разве что подвесные шкафчики, шкаф для одежды и письменный стол были из одного гарнитура, из светло-песочного дерева. Но и эти несоответствия прекрасно гармонировали с атмосферой комнаты в целом. В комнате, кроме перечисленных вещей, то есть кровати и гарнитура, были ещё парочка кресел, мягкий «песочный» ковёр на полу, несколько картин, висевших на стенах. Во-вторых, комната сияла чистотой, было видно, что девушка постоянно наводит здесь порядок. Ну, и, в-третьих, почти вся полка, висевшая над кроватью, сама кровать, угол возле окна были заложены мягкими игрушками, которые Мичиру постоянно вручали после концертов поклонники, кстати, Харука в их числе. В этой комнате тоже есть дверь на балкон, она сейчас открыта и ветер колышет занавески.
- Красиво.
- Нравится?
- Очень. – Харука чуть улыбнулась. Она подошла к кровати, поправила одеяло, взяла в руки плюшевого тюленя и задумчиво повертела его в руках. Потом, резко развернувшись, кинула его мне.
Я еле успела его поймать. Тюлень был странного сиреневого цвета с чёрными глазками-пуговками. Харука улыбнулась и кинула мне ещё парочку игрушек с кровати Мичиру.
- Зачем? Мичиру будет ругать.
- Нет. У неё их много, так что можешь эти взять себе.
- Нет.
- Как хочешь. – Харука взяла из моих рук протянутые игрушки, кинула их на кровать и повела меня дальше. Следующая комната была её.
Первое, что я увидела – страшный кавардак в её комнате. Харука только виновато улыбнулась.
- Я не люблю убираться в комнате.
Это и так было понятно. За вещами она не очень-то следила: пульт от телевизора, книги, какие-то документы, одежда – всё валялось где попало.
Обоев на стенах не было, стены были выкрашены в золотой цвет, а сверху на краску нанесены затейливые узоры голубой несмываемой тушью. Большее пространство стен было занято картинами Мичиру, тем не менее, комната от этого хуже не выглядела. Оставалось ещё много свободного места, например над столом, куда был помещён шкафчик, заставленный всевозможными кубками, заложенный коробочками или подушками с медалями и грамотами. Это были единственные вещи, которые содержались в строгом порядке. А на стенке перед диваном помещался широкоэкранный плазменный телевизор. Сам диван был жёстким, угловым, с несколькими подушками, покрыт тёплым пледом. Узор пледа состоял из чередующихся голубых и золотых квадратов. У дивана расположился восточный столик на коротких ножках, рядом с которым были брошены восточные подушки различных форм и расцветок. В углу у окна стоял рабочий стол с компьютером. Почти у самой двери – узкий шкаф для одежды, небольшой, но вместительный, хотя большого количества одежды девушка не держала. Окно было завешено тяжёлыми шторами золотистого шёлка. Сам подоконник был очень широким и удобным.
- Ты спишь на угловом диване?
- Нет, – она указала на пол. На полу лежало что-то среднее между спальным мешком и пуховым одеялом. Удивительно! Несмотря на его величину, я не сразу обратила на него внимание – мне показалось, просто ком грязной одежды.
- Что это?
- Футон. Я сплю на полу, или в другой спальне, – она встала на колени, складывая футон, потом выдвинула из-под дивана ящик для белья, затолкала туда свою постель и снова задвинула его.
- А почему?
- Привычка. – Харука пожала плечами и села на диван. – Садись.
- А третья комната?
- Ты хочешь её видеть? – она скептически подняла бровь.
- А что?
Она взяла меня за руку и настойчиво потянула, прося меня сесть рядом. Пришлось повиноваться. Несколько минут длилось молчание. Харука сидела, запустив пальцы в волосы. Я молча ждала. Наконец, она не выдержала.
- Ты так и не поняла, кто мы?
- Кто? – мои брови тупо ползут вверх.
Она вздохнула, покачала головой и взяла с восточного столика фотографию в рамке. Молча, она протянула её мне. На фотографии, видимо сделанной весной, были изображены моя сестра и Харука. Они расположились среди цветущей поляны, прямо под цветущими вишнями. Харука сидела, прислоняясь к стволу, обнимая Мичиру за талию. Моя сестра, поджав ноги, опиралась спиной о плечо Харуки. Её голова была запрокинута назад. Их глаза были закрыты, сами они, казалось, растворились в поцелуе. Вдвоём они смотрелись очень мило.
Я вам завидую. У вас, в вашем мире, даже среди жестокости и зла можно любить кого-то. В нашем Королевстве эти чувства не известны и не нужны никому. Я совсем не умею любить. Я не знаю, что это такое, а ведь когда-то…
- Красиво. Ну и что ты хотела этим сказать?
- Мы – лесбиянки.
- И что?
- Тебе всё равно? – я улыбнулась – приходится хотя бы иногда изображать на своих губах то, что они называют «улыбкой», иначе считают, что я ненормальная и на уме у меня одни гадости.
Дурочка, какая ты забавная!
- Абсолютно. Вы такие же люди, как и все остальные, ничем от них не отличаетесь. Разве что вы счастливы. И я не понимаю, почему мне должно быть противно.
- Спасибо. – Харука улыбнулась открыто, без грусти, которая постоянно сквозила в её взгляде с того момента, как я узнала, что она девушка и что моя сестрёнка её любит. Она снова взяла меня за руку.
- Пойдём, покажу третью комнату.
Эту комнату Харука открывала ключом. Она единственная из всех держалась запертой. Внутри комната была полностью выполнена в красном цвете: красная драпировка на стенах, двуспальная кровать под пологом, красного дерева, спинка сделана в виде обитого бархатом сердца. По обеим сторонам кровати тумбочки, тоже красного дерева. В этой комнате был камин, возле него два римских кресла, тоже красного цвета, только ножки в виде львиных лап позолоченные. По обеим сторонам от камина украшения: справа – ваза династии Мин (историю искусства я знаю прекрасно) с цветами, слева – золотая статуэтка изогнувшегося Китайского дракона. На камине, тумбочках и возле стен на полу стояли свечи. На камине – тройной подсвечник. На тумбочках – одинарные. На полу – большие свечи без подсвечников. Здесь в этой комнате была своя ванная комната, в стиле модерн, чёрное дерево с золотом. Дверь в неё, чуть приоткрытая, скрывалась прозрачной шторой из красного шёлка, она находилась по одну сторону от кровати. С другой стороны кровати, чуть подальше тумбочки, было окно, завешенное тяжёлыми шторами красного цвета. Красные пуфики стояли в углу вокруг небольшого восточного столика. Столешница выложена золотыми и красными пластинами, мозаика, изображавшая три золотых иероглифа на красном фоне: «Вечная любовь» и «Пион», китайский символ страсти, если я правильно истолковала написанное. На столике – книги, маленькие свечи с ароматом роз и ваза с белыми розами.
- Здорово. А почему она заперта?
- Это наша с Мичиру комната, она только для нас двоих, для минут уединения – с тихой грустью проговорила Харука.
- А кровать одна на двоих? – Харука покраснела и нехотя кивнула. Мне было смешно видеть такого взрослого человека смущенным.
- А всё остальное?
- То есть?
- Бассейн, спортзал?
- Всё внизу, на первом этаже, тоже всё общее.

Бассейн и спортзал Харука показала мне мельком. К ним вела одна дверь, рядом с дверью на кухню. Там был коридорчик, ведущий ещё к двум дверям: за первой был бассейн, широкий, крытый, одну стену этой огромной комнаты занимали окна во всю стену. У остальных трёх стен окна были только вверху. В углах и вдоль одной из глухих стен, там, где пространство пола было чуть побольше, стояли кадки с пальмами. Возле самого бассейна рядом стояло два шезлонга. Чуть подальше – ещё один. Возле двери была вешалка с полотенцами, рядом дверь в душевую. С другой стороны ещё одна дверь – за ней лестница вниз. Харука повела меня по ней. Лестница кончалась выходом в спортзал. Здесь окон не было, все стены занимали зеркала. Всё пространство: беговые дорожки, велотренажёры, маты, тренажёр со штангой, тренажёр для накачивания бицепсов (точно не знаю как его называют, но что именно для этого – смотрела по телевизору), гантели, кольца, конь, шведская стенка, перекладина. Чего тут только не было! Харука уверено подошла к перекладине: раз, два, три,… десять,… пятнадцать,… тридцать пять,… пятьдесят! Она спокойно подтянулась на руках ровно пятьдесят раз, потом села на неё, сделала кувырок, повисела вниз головой и спрыгнула на пол.
- Вау! – только и вырвалось у меня.
- Тоже считала меня слабой? – усмехнулась она, поднимаясь по лестнице. Больше она задерживаться здесь не собиралась. – Пойдём, покажу тебе музыкальный салон.
Харука отвела меня во вторую дверь в коридорчике. Она вела в огромный светлый зал с высоким потолком и огромными стрельчатыми окнами. И как вообще всё это поместилось в маленьком, на вид, двухэтажном домике? Посреди зала стоял огромный чёрный рояль, его бока блестели, хорошо отполированные, когда солнечные лучи скользили по чёрному дереву. У самой стены расположилось четыре кресла, на вид мягкие и удобные. Чуть подальше, с другой стороны рояля пространство было заставлено шкафами, столом и мольбертом, на столе – палитра с красками, какие-то баночки, большие и маленькие кисти, коробочка с грифелями, кусочки угля, мелки пастель. Две стены были завешаны картинами, оставшиеся две – разрисованы фресками, как и потолок, впрочем. Я осторожно вступила в зал вслед за Харукой. И застыла почти у самого входа, взглянув вниз. Пол был выложен мозаикой из тонких плиточек, причудливый рисунок начинался от рояля и тянулся к стенам. Солнечные лучи, попавшие в застеклённые окна, давали разноцветные блики на полу, делая и без того причудливый рисунок ещё более загадочным и фантастическим. И всё это сливалось с музыкой, лившейся в полной тишине – Харука играла какую-то знакомую мелодию, я слышала её когда-то, но когда – не помню. Я стояла очень долго, переводила взгляд с одного узора на полу на другой – на стенах, и обратно. Я никак не могла понять, почему блики цветные, стояла и заворожено смотрела на пол, не замечая, что музыка кончилась, смотрела, не отрываясь, пока Харука не тронула меня за плечо и не указала на окна.
- Там витражи.
- Как вам удалось всё это сделать? – я словно очнулась ото сна. Странное чувство. Волшебство? Сон? Что это? Не знаю, но так приятно…
- Этот дом Мичи получила в наследство от родителей, всё это уже было здесь, – она уверенно подошла к одному из шкафов и открыла его.
Мичи? Она так называет Мичиру? Уже второй раз я слышу это имя. Звучит ласково, по-домашнему. Интересно, как же тогда её называет Мичиру?
В шкафу стоял футляр с огромной скрипкой… то есть виолончелью, как потом мне объяснила Мичиру, но тогда я этого не знала, три полки занимали аккуратно сложенные стопки нотных тетрадей, сборников и каких-то листков.
- Это всё наши владения, – проговорила Харука.
- Ты скучаешь без Мичиру?
Харука обернулась, долго смотрела мне в глаза и молчала. Я изо всех сил старалась удержать себя, чтобы не отвести глаза. Видимо, она почувствовала это и отвернулась, чтобы закрыть шкаф.
- Харука…
- Да?
- Скажи, а вы давно живёте вместе с Мичиру? – она склонила голову. Я продолжала, больше не имея сил сдерживать в себе накопившиеся вопросы – Почему я не знала, что у меня есть сестра? Откуда это узнала она? Где она была всё это время? И… почему вы сразу не хотели говорить правду? Что здесь такого?
Она молчала, даже не повернувшись ко мне, мне показалось, она вздрогнула, когда я задала эти вопросы. Но они уже давно меня мучают, что же мне ещё делать? Харука молчала, я тоже. Это молчание длилось пять минут, десять, пятнадцать… Она обернулась, её глаза потемнели. Мне стало страшно, мне казалось, что Харука рассердилась, я думала, она ударит меня, я бросилась бежать прочь из этого зала, я чувствовала, что Харука смотрела мне вслед… и молчала.

***
Я знала, я была уверена, что всё так произойдёт!!!
Сегодняшний день и начинался не так, как должен был…
Сперва я повздорила с Харукой и Хотару, такого ещё не было, хотя Харука всё ещё держалась со мной холодно, после того, как я задала ей те вопросы. Но прошло уже две недели! И повздорили из-за чепухи! Она никогда раньше не обижалась, когда над ней подтрунивал кто-то из нашей «семейки», а сегодня… Какая муха её укусила? Она разозлилась, накричала и ушла на свою тренировку, оглушительно хлопнув дверью. Хорошо, что сестрёнка ещё не вернулась и не знает об этом…
А с Хотару история ещё глупее: не поделили книгу, и какую! «Руны»! Странные они какие-то.
Я упросила Сецуну отвести меня к храму Хикава. Я уже успела познакомиться с остальными девочками – это подруги моей сестры и всех остальных. В Храме я застала только Рей и Усаги: Рей – брюнетка с длинными волосами, её глаза тоже жгучие и чёрные, это внучка старого священнослужителя. А Усаги – светловолосая девушка с длинными хвостиками, её причёска напоминает заячьи ушки, правда, чрезмерной длины. Она забавная, они с Рей постоянно спорят: из-за комиксов, куска торта, уроков… Тем не менее до серьёзных ссор у них дело никогда не доходило – удивительно! Вот что значит – подруги!
Сецуна отвела меня к Храму, дорогу-то я знаю, но так хотелось выспросить у неё кое-что, пока мы ехали к храму – домик находится за городом, поэтому до Токио добираться приходится или на автобусе или на машине. Но и у Сецуны ничего выспросить не удалось: она молчала, как рыба, и всё время смотрела в окно, не поворачивая головы.
Ну и ладно!
Когда мы приехали, она отправилась к остановке метро – в свой Институт, а я – к Храму.
Девочки как всегда спорили, на этот раз ещё сильнее, чем обычно. О чём был спор, я так и не поняла – они замолчали и быстренько напялили улыбки, когда я пришла, попытались сменить тему. Странные они все, словно у них у всех какая-то тайна, которую они скрывают не только от меня, но и ото всех остальных людей, даже от родных: сколько раз видела, как испуганно замолкала Усаги, едва появлялся её брат – озорной и весёлый Шинго. Не раз я удивлялась поведению Рей и Ами, едва дедушка Рей или мама Ами (в зависимости от того, где они находились, у Рей или у Ами) заходили в комнату, они становились совсем другими, впрочем, при мне они вели себя абсолютно так же: скрытно и беспокойно, словно им хотелось поскорее отделаться от меня. А, может, мне это только казалось?
Посидев немного в Храме, я ушла – они заговорили о комиксах, о новых фильмах, о кумирах… Мне стало скучно. Куда интереснее с Ами – она рассказывает много нового, про всё, что вычитала из книг, или с Макко – она прекрасно готовит, и обещала мне открыть парочку кулинарных секретов. Минако вообще в городе не было – она отправилась в гости к отцу в Лондон, её отец – японский посол в Великобритании.
Я ушла в парк, одна, там, по крайней мере, можно было заняться своим делом: я захватила Кортик, Медальон, Жезл. Я всё ещё надеюсь, что ворота в другой мир откроются, правда, как мне говорили, лучше всего для этого идти на кладбище, но туда жуть как не хотелось. Правда, у меня была не полная экипировка, но Платье и Гребень можно с собой не таскать – они появятся, если я воспользуюсь Жезлом.
Хотелось плакать, как десятилетний ребёнок, просто плакать от одиночества, обид, потерь… Но я не умела или не хотела… Я не плакала, когда исчезли мои родители, хотя я смутно чувствовала, что я их больше не увижу, я ждала, что всё-таки наступит конец злоключениям и я снова встречусь с ними, отчим возьмёт меня на руки, а мать защекочет, как бывало всегда по утрам… Но прошла уже тысяча дней, каждое утро было похоже на предыдущее, и начиналось оно с пустоты…
Я не плакала, когда меня били на кухне Регента, когда заставляли работать, когда отняли у меня всё, что хоть немного напоминало о родителях…
Я не плакала, когда меня оставляли без обеда в приюте, когда расшибала себе колено или локоть в драке с воспитанницами пансиона, когда порола надзирательница…
Я не плакала, когда мне показали могилы отца, отчима и матери… Не плакала от боли, я давно к ней привыкла…
Не плакала никогда, я не умела плакать, потому что я не человек, я не умею плакать, любить, сострадать, ненавидеть…
А сейчас хотелось рыдать, бить кулаком о землю и кричать, кого-то проклиная… А я не могла. Глаза оставались сухими.
Если бы они были рядом… или хотя бы Мичиру, мне казалось, она меня понимает, она и сама потеряла родителей очень рано, когда ей было десять лет. Она должна понимать меня… А, может, мне это только казалось? Может, это был сон?
Я достала кортик, спрятанный далеко в глубокий карман старых джинсовых шорт, вынула его из ножен – он всё ещё был блеклым и, как я его ни чистила, не хотел блестеть – это означало, что в Королевстве сейчас снова идёт война. Медальон тоже был нем – золотистый лепесток яблони – символ нашего Королевства – он был для меня чем-то вроде передатчика. Снаружи – обычный золотой кулон, внутри которого хранились две фотографии: династии Серых и моей новой «семьи». Если кто-то пытался связаться со мной, он начинал теплеть и биться, как зверёк. Но уже который год он не подавал сигналов – значит, все воины моей команды, воины Цвета или Фантомы, либо погибли, либо отправились за Ворота – это хуже чем смерть, это путь в небытие.
Неужели я ждала напрасно? Значит связи с Тем миром больше нет? Но, тогда бы предметы исчезли: Гребень, Кортик и Платье не могут существовать без связи с Тем миром.
Значит я одна, единственная, оставшаяся в живых… И я должна выполнить какую-то миссию, иначе, зачем ещё нужна эта неисчезающая сила? Но я так не хочу! Я была готова сорвать медальон с шеи и зашвырнуть его в заросшее кувшинками озеро.
Только внезапно мой медальон задрожал, а через секунду я услышала крики. Я решительно бросилась на звук.
Тёмный Лорд искал меня, он снова сцепился с воинами, но на этот раз против него было всего трое: внутренняя Марс, внешняя Уранус и их общий лидер Sailor Moon. Против них были именно слуги Лорда: чёрный эльф верхом на ящере – они подчинялись только Лорду, и сам Арзалат Тёмный Лорд собственной персоной на своём вороном мустанге. Вдвоём они не только успешно противостоят воинам, но и теснят их.
Придётся помочь, хотя это опасно – воины попались самые неуравновешенные: если они не в духе, то ни Уранус, ни Марс не потерпят команд, они поступают, как хотят, себе на уме, переругиваются между собой и с Усаги, в данный момент тихой мышкой стоявшей в стороне. Того и гляди между Sailor-ами разразится маленькая бойня.
Хорошо, что я сижу в кустах и меня не замечают ни те, ни другие. Касаюсь губам головки пантеры – набалдашника жезла – моё Платье уже на мне, Копьё материализуется в руках. Я готова к бою.
Марс и Уранус уже метают громы и молнии, сейчас сцепятся. Арзалат гарцует на коне – ему всё равно, тем более, что воины всё сделают за него своим неумением работать в команде. Sailor Moon пытается атаковать – в ящера устремляется поток света, сотня стрел ей в ответ. Я бросаюсь вперёд.
- Да осветятся Сны, да померкнет Ночь! – мой боевой клич.
Бешеный вихрь вращающегося копья останавливает полёт смертоносных стрел, они падают у моих ног. Где-то за моей спиной облегчённо вздыхает предводительница воинов.
- Испугалась? – оборачиваюсь к ней я, когда последняя стрела падает к моим ногам. Она кивает и взвизгивает. Я резко поворачиваюсь, ящер выдыхает пламя, Sailor Moon отрывается от земли, я следом. Огонь на излёте успевает опалить край платья. Мы в безопасности, а вот внешний и внутренний воины – нет. Они вконец забыли о своём долге: обе сегодня не в духе, и, чего я и боялась, они уже дерутся между собой. Эльф направляет ящера к ним, с другой стороны к ним устремляется Арзалат, в его руках блестит кривая сабля, его мустанг скачет прямо на Марс. Арзалат словно издевается над ними: сидит в седле прямо, как на смотре, играет саблей, конь то переходит на аллюр, то на галоп, но не меняет своего направления. На меня Лорд даже не смотрит – ему до меня никакого дела, похоже, он сегодня в «хорошем» настроении и милостиво позволяет мне пожить ещё денёк. А вот у меня настроение паршивое.
- Слеза утопленницы!
- Поцелуй Серебряного Кристалла!
Почти одновременно наши атаки достигают врагов – Арзалат на миг ослеплён, но он в целости, а вот ящер падает наземь. Но эльф проворнее, он спрыгивает и вот он уже в одном шаге от Уранус. Та оборачивается, но поздно.
- Глубокое погружение! – Нептун, явившаяся из ниоткуда, становится на пути эльфа в самый последний момент – он уже бросил один из метательных ножей. Я видела, как коротко блеснуло в воздухе лезвие. В тот же миг эльфа сносит водная сфера, а Нептун, даже не вскрикнув, падает на руки Урануса и подбежавшей Sailor Moon.
Арзалат растворяется в тумане – сбегает гад, Марс мчится ко мне и заламывает мне руку – она всё ещё не забыла слов Эндимиона, будь он не ладен, а, значит, несмотря ни на что, я для неё враг. Так повелось: слово Принца – закон.
Копьё выпало из моей руки, её пронзает острая боль, а я всё не могу отвести взгляда от троих воинов. Костюм Нептун алеет на глазах, похоже, она ранена и ранена серьёзно, Уранус пытается зажать рану рукой, но кровь течёт сквозь пальцы, окрашивая её руки в красный цвет. Предводительница, похоже, плачет.
Уранус что-то шепчет и беспрестанно тормошит лежащую у неё на руках девушку. Та, похоже, без сознания. Марс, раскрыв от ужаса глаза и закрыв другой рукой рот, чтобы не кричать, смотрит на них, не шевелясь. Нептун не подаёт признаков жизни, я бы могла ей помочь, но вынуждена быть свидетелем. Уранус уже не шепчет, она кричит, дико, как раненый зверь:
- Нет!!! Не умирай! Не оставляй меня!!! НЕПТУН!!!!!!
- Ей нужна помощь, я смогу, только отпусти мою руку, – слышу я собственный голос, обращённый к внутренней воительнице. Она даже не смотрит на меня. Пальцы девушки разжимаются сами собой. Я бегу к раненой.
Так и есть, она ранена очень серьёзно – нож попал в самое сердце, кровь фонтаном льётся из раны. Нож валяется рядом – глупая внешняя Уранус зачем-то его вытащила – она сама обрекла свою подругу на гибель. Нептун уже бледнеет.
- Видите, до чего доводят ваши споры! – кричу я на потупившихся воительниц, вставая на колени рядом с Нептун. Я настойчиво отнимаю руки Уранус от раны девушки – рана просто ужасна, кровь не просто течёт, а как бы струйками выплёскивается при каждом ударе. Я зажимаю руками рану – я знаю, что делать. Начинаю шептать древние слова друидов – наука врачевания зародилась у них, этой науке меня обучил Микель. Рана начинает затягиваться, медленно-медленно, не позволяя мне отнять руки даже на секунду, сначала сращиваются пробитые сосуды и ткани, потом затягивается кожа – иначе кровь пойдёт с новой силой и воина уже не спасти. Нептун без сознания, Уранус пытается привести её в чувство, но своими криками она только мешает мне. Я уже сбилась два раза, на третий всё будет кончено.
- Заткнись! – кричу я, в растерянности Уранус замолкает. Похоже, с ней никто так не обращался. Зато теперь я могу сосредоточиться.
Рана всё уменьшается. Теперь можно отнять руку, кое-как одной рукой я отрываю полоску ткани от подола, туго перевязываю рану Нептун. Она всё ещё бледная – неужели она не выживет?
Уранус вопросительно смотрит на меня – Нептун не дышит, её руки холодны, как лёд. За моей спиной стоит Марс, я чувствую на себе её взгляд, полный недоверия. Где-то рядом всхлипывает Sailor Moon. Нащупываю на поясе ножны: Кортик прочно уложен в ножны, на шее у меня Медальон – все Предметы Власти, как их называют у нас в Королевстве, вкупе с Гребнем у меня, значит я на пике своей силы. Вынимаю Кортик, закатываю рукав. Привычным движением провожу лезвием по руке – воины испуганно зажмуриваются, Уранус сжала губы – похоже, её мутит от вида крови. Знала бы она, что будет дальше! Выдавливаю несколько алых капелек из ранки – одна за другой они падают на раскрытые губы Нептун. Она делает долгожданный вдох, её веки начинают дрожать. Она спасена.
Ранка на моей руке затягивается сама собой. Я убираю Кортик и поднимаюсь с колен, я не знаю, как себя чувствует воительница теперь – мне кажется, узнай она, что она сейчас выпила, она бы предпочла умереть. Один вдох, другой, её щёки уже розовеют. Первый раз за всё прошедшее время я позволяю себе улыбнуться. Не потому, что это кому-нибудь нужно для того, чтобы ободриться и успокоиться, а потому, что сама хочу улыбнуться. Какой-то смутный порыв нежности – я провожу рукой по волосам всё ещё лежащей на руках Уранус воительницы. Она так напоминает мне кого-то…
Мичиру?
- Нептун, зачем ты это сделала? – из глаз златовласой внешней бегут слёзы, она обнимает девушку, пряча лицо у той на груди.
Да ты, оказывается, стесняешься? Ничего, этих слёз не стыдятся.
Нептун открывает глаза – она всё ещё слаба, но пытается улыбнуться.
- Ты в порядке? – спрашиваю я у этой девушки. Нептун растерянно кивает и благодарно смотрит мне в глаза. Я наклоняюсь к ней.
От неё пахнет садовыми цветами и ароматом моря… Духи Мичиру? И глаза её такие же глубоко-синие, как океан, как ЕЁ глаза… Но Мичиру же сейчас в Нагасаки. Или нет? Неужели это сестрёнка?
- Не снимай повязку в течение пяти часов – заклятье ещё не кончилось.
Я поднимаюсь, оглядываюсь – Марс и Sailor Moon заняты тем, что дружески тормошат раненую. Пока они про меня забыли – пора сматываться. Вновь вынимаю жезл, касаюсь его набалдашника губами – неприятное ощущение по всему телу. Сколько живу, не могу привыкнуть к оборотничеству, слишком уж это неприятно. Моё тело становится телом чёрной пантеры, мои глаза – глазами хищника, появляются клыки. Чувствуется небывалая гибкость, ни на что не похожая сладость и тепло. На четвереньках намного легче двигаться. Выгибаю спину. Смотрю вверх – до ближайшей подходящей ветки всего пять футов, допрыгну.
Вот и всё. Теперь смотрю на счастливых воинов с высоты. Они меня не видят, зато я вижу их. Можно становиться человеком вновь.
Пока шла обратно, чувствовала смутную радость – впервые за последние несколько лет. Радость? Радость оттого, что спасла чью-то жизнь? Странная эта Нептун: жертвует собой. Из-за кого? Уранус же сама виновата. Но мне было жаль её – она так убивалась, жаль Нептун – она храбрая и самоотверженная.
И что это за чувство? Почему я вдруг так рада оттого, что они обе живы? Почему я вообще захотела помочь ей? Я не знала жалости, никогда никого не жалела, а теперь…
Я становлюсь человеком?
Нет! Только не это! Не сейчас! Но я рада, правда, рада, впервые я ни о чём не жалею, впервые мне так хорошо и так легко. Может, так и надо?

Долго бродила по парку, пытаясь найти ответы, на мучившие меня вопросы. Отправилась на кладбище – может, найду вход в наш мир. Тщетно брожу по кладбищу около двух часов. Меня, наверное, даже не ищут. Зачем им это?
- Эмили!
Я оборачиваюсь на голос. Уже темно и ничего не видно. Ко мне подбегает запыхавшаяся Рей, видимо она долго бежала. А я думала…
- Куда ты пропала? Почему ничего не сказала? Мичиру с ног сбилась, она беспокоится.
- Мичиру в Нагасаки, – спокойно возражаю я. Рей качает головой.
- Она вернулась три часа назад.
Три часа? Как раз совпадает со временем битвы.
- Она очень перепугалась. Сецуна беспокоилась. А Харука получила выговор от Мичиру за то, что накричала на тебя.
- Откуда ты это знаешь?
- Мичиру решила, что ты убежала именно поэтому. И Сецуне ты ничего не сказала. – Рей еле-еле перевела дух и взяла меня за руку. – Идём, они ждут тебя в Храме.
И, правда, едва мы вошли во двор, Мичиру и Сецуна бросились ко мне. Глаза Сецуны предательски блестят, Мичиру неестественно бледна.
А может…
- Никогда больше не делай так, – она обнимает меня, совсем как мама, и плачет. Почему?
- Мичиру, не надо.
Ненавижу, когда из-за меня льют слёзы.
- Что такого, что я ушла?
- Ничего ты не понимаешь, дурочка. – Она гладит меня по волосам. Я отстраняюсь, хотя ощущение приятное… даже очень.
- Прости. Я больше не буду, – иногда это сказать так сложно, а иногда так просто…
И совсем забыла спросить у Рей, откуда она узнала, где я… Ну и ладно!
Всё-таки хорошо, что у меня есть такая сестра…

(1) Герои Sailor Воины взяты из известного аниме-сериала «Sailor Moon – Луна в матроске». Герои Sailors – Naoko Takeuchi. Я выбрала их потому, что это аниме – моё любимое *_*, а мир Воинов – мой мир… Это – мой Сон…

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: какое-то такое...

@темы: фанфики

---

Чтой-то слишком часто я стала на прогулку отправляться, причем прогулки заканчиваются для меня травмой То я падаю, причем так, что синяк проявляется через два дня и не дает ногу согнуть, то я залезу на дерево, срываюсь с него и сильно царапаю бок. Странно) Кстати, когда я сегодня сорвалась с дерева, оно само меня удержало, подхватило, не дало упасть на землю, а так зацепило, правда изрядно меня оцарапав, но все равно... Ээээээээээх, деревья обо мне заботятся, даже смешно. А потом дерево мне веточку в руки дало, подарочек такой
Смешно, но ничего серьезного нет. Природа меня бережет.

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: какое-то такое...

@темы: "Мысли", "Природа", "Это - я"

---

Навеяно музыкой...

Ааааааааааа, вот теперь я сижу и просто тупо плачу, музыка настолько обворожительна, настолько прекрасна, она хватает за душу, проникает в самое сердце, рождает какое-то странное, неизвестное мне ощущение, я не знаю, что это такое, но чувствую - оно невыразимо прекрасно...
И опять начинается мой "излюбленный глюк" - скрипка из оркестра что-то говорит, если немного поднапрячь слух и фантазию, я, кажется, смогу сказать, что она говорит...
Шикарная музыка, я не представляла, что она может вызвать такую бурю эмоций... На улице солнце выглянуло, осветило комнату, как будто услышало эту музыку...

И все-таки в этой композиции чувствуется печаль, она не омрачает, но дополняет общее настроение, но все же... жаль, что она все же есть. Я не хочу, чтобы человек, написавший эту прекрасную музыку испытывал боль, я не хочу, чтобы таким прекрасным людям были знакомы жестокость мира и печаль, я хочу, чтобы такие люди были счастливы: и та, кто написала это произведение, и та, кому она посвящена, пусть они будут счастливы, Господи!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Господи, они заслужили свое счастье, не надо больше подвергать их испытаниям, они прошли его с честью, Господи, даруй им счастье, пусть они будут счастливы!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Мне кажется, можно даже рисунок нарисовать под эту музыку: идут двое по поляне с еще цветущими осенними цветами, которые только-только начинают отцветать, им под ноги ложатся золотые листья, они идут вдвоем, видя только друг друга, держась за руки, смотря друг другу в глаза, их силуэты растворяются в какой-то легкой голубоватой дымке - они уходят в мир, где их ждет счастье, безграничная любовь, сказка, воплощенная в жизнь... Они уходят - и начинает капать дождь, ограждая их мир от жестокого мира...

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: Всё тот же катарсис

@темы: "Мысли"

---

Я слушаю музыку Мичиру!!!!! АААААААААААААА. Красота, просто слов нет, настолько красиво. Давно мечтала услышать её музыку, я в восторге, такая красота, няяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя....
Я влюбляюсь в эту музыку, теперь буду ненасытно качать еще, если только найду, пожаааааааааааааааааалуйста, можно еще дать ссылочки? Господи, спасибо, что ты исполнил мою мечту!!!!!!!!!!!
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА




Нет слов, чтобы выразить.... Это праздник для души!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

@музыка: Love in october (автор Мичиру)

@настроение: Катарсис

@темы: "Праздник", "Мысли"

---

Интересно...

Мдя... везет мне на интересные случаи. Теперь наша семья поработала курьерами)
Нашей соседке - девушке весьма приятной внешности и весьма успешной - парень-курьер принес цветы - видимо заказ от ее молодого человека - огромная корзина с розами и лилиями, а девушки дома не оказалось.
Бедный курьер торчал около часа на площадке, потом попросил нас как соседей этой девушки взять корзину, чтобы потом передать адресату. Что мы, в общем-то, и сделали)
Мама сказала, что девушка была рада. Ну еще бы...

Я сегодня прогулялась по нашему городу. Опять-таки по плотинке в Историческом сквере(так называемом), мне нравится смотреть на падающую воду, на бурлящие потоки, выходящие из-под турбин - затягивает, манит, гипнотизирует, в какой-то момент начало казаться, что вода не падает вниз, а наоборот, карабкается вверх, как будто табун водяных коней, вспенивая воду, откуда они вышли, рвался наверх, против течения, обдавая брызгами смотрящих...

Оказывается, это самое романтичное место в нашем городе) Помимо того, что на камне от старого Екатеринбургского завода полным-полно надписей-признаний в любви, стандартных "Саша+Маша" и романтичных стихов, так еще и чугунная ограда на мостике увешана тяжелыми висячими замками - на них выгравированы или просто написаны корректором или маркером имена пар, пожелавших таким образом скрепить свой союз: замок весили на прут ограды, закрывали и, я так понимаю, выкидывали ключ - чтобы никто не мог расторгнуть этот союз - замков, я насчитала, где-то 20, все разные, есть один - невероятно большой и тяжелый старый амбарный замок, заржавевший от воды и времени - крепкая значит любовь - никогда его теперь не открыть. Да и не только этот замок оказался ржавым - все, что были, все заржавели - видно, что никто теперь не сможет разлучить пару
А на мосту стоял одинокий мальчик с букетом - ждал свою девушку, бедный, поди замерз, она пришла - я заметила, но парень шел уже как робот. Ээээээээээх, романтики...

А по городу полно девушек с цветами, юношей, спешащих на свидание с возлюбленной и пар, романтично держащихся за руки, гуляя по улицам города... Красота...
(И чего я, спрашивается, пошла на улицу сегодня?)

@музыка: Эпидемия. Эпилог. (Из рок-оперы "Эльфийская рукопись")

@настроение: такое...такое...

@темы: "Случай"

---

С ПРАЗДНИКОМ ВСЕХ ЧИТАТЕЛЬНИЦ, посещающих мой дневник! (хотя бы иногда )

@настроение: Солнечное

@темы: "Праздник"

---

Мне подарили Мягкого мишку!!! Сбылась мечта идиота

@музыка: группа Инкари. Инструментальная.

@настроение: Хорошее

@темы: "Праздник"

---

Доброе утро:)

Вернулась из магазина Сходили за подарками маме на восьмое марта Купили новый кухонный комбайн(мама давно просила) и игрушку - дышащую собачку (формально - подарок мне, фактически - маме), а еще купили веточки мимозы и тюльпанчик :мимозы - маме и тюльпан бабушке.
Эх... люблю делать подарки, не люблю их получать...


Завтра восьмое марта...

@настроение: Солнечное

@темы: "Мысли"

---

Хочу вписать еще одну цитату о Харуке и Мичиру. Сразу оговорюсь, это просто цитаты, которые применимы к этим прекрасным персонажам и не более. Никого задеть или обидеть я не хотела

ЦИТАТА:

«Высшее счастье жизни – это уверенность в том, что вас любят; любят ради вас самих, вернее сказать – любят вопреки вам…»
Виктор Гюго. «Отверженные».

КОММЕНТАРИЙ:
Глаза Харуки выдают не только её боль. Она буквально светится счастьем, когда вспоминает о любви Мичиру. То же самое можно сказать и о зеленовласке ^_^

ЕЩЕ ЦИТАТА:

«Судьба, с присущим ей роковым, таинственным терпением, медленно сближала эти два существа, словно заряженные электричеством и истомлённые зарницами надвигающейся страсти; эти души, чреватые любовью, как облака – грозой, должны были столкнуться и слиться во взгляде, как сливаются облака во вспышке молнии…»
Виктор Гюго. «Отверженные».

КОММЕНТАРИЙ:
Помните, как они встречались до того, как Харука стала воином? Это не случайность…

А вот эту ЦИТАТУ я просто обожаю )) :

«Они полюбили друг друга, потому что их взгляды встретились. И именно так начинают любить, и только так…»
Виктор Гюго. «Отверженные».

КОММЕНТАРИЙ:
Вспомним эпизод об их знакомстве. Без комментариев.
Кста, а ведь так было не только у них, думаю, это знакомо всем. МУУРРРРРРРРРР!!! *^_^*
Мдя... я же хотела одну... ну, так получилось...

@музыка: Эпидемия. Эпилог. (Из рок-оперы "Эльфийская рукопись")

@настроение: Солнечное

@темы: "Любовь", "Цитаты", "Мысли", "Харука и Мичиру"